Сиделка

— Попробуйте открыть глаза, — сказала я Горну.

Слова прозвучали хрипло.

В лице графа что-то неуловимо дрогнуло. Он судорожно выдохнул, сцепил за спиной руки, а потом замер ненадолго и медленно поднял веки.

Рес! Мне показалось, что меня ударили под дых.

Ну и взгляд! Никогда не видела таких глаз… Да что там! У магов попросту не бывает таких глаз! Основной признак наличия магии — темная радужка. А у графа она была светло-серой, с пронзительной чернотой внутри. Страшной, холодной, жестокой… Эта концентрированная чернота напугала меня до дрожи. Я боялась Каллемана?! Забудьте! По сравнению с Горном он выглядел невинным ягненком.

— Что вы видите?

Я отвела взгляд, стараясь не смотреть на графа.

— Все, — бесстрастно ответил Горн.

Странный человек… Другой бы на его месте хоть как-то выразил эмоции, а этому хоть бы что! Бревно бесчувственное!

— Пару дней нужно будет побыть в затененной комнате, — тихо обратилась я к Каллеману. Глядеть на Горна не было ни сил, ни желания. Я даже пожалела, что сняла с него повязку. Таким, как граф, лучше вообще не смотреть в глаза окружающим!

— Позовите доктора Кауница, пусть осмотрит милорда и скорректирует схему лечения. Отвар жвальника его сиятельству больше не нужен.

Я коротко поклонилась и пошла прочь. В груди закипало какое-то незнакомое чувство. Хотелось то ли громко выругаться, то ли разбить что-нибудь. То ли разреветься.

«Соберись, Кейт! Ты же не тряпка!»

— Дерек, и ты вот так просто ее отпустишь? — возмутился Каллеман.

Горн ничего не ответил. Я чувствовала его взгляд — между лопаток словно кинжал вогнали, — но граф молчал.

— Подожди меня внизу, — не добившись от друга ответа, буркнул маг.

Я аккуратно закрыла за собой дверь.

* * *

— Тут тридцать ронов.

Каллеман положил передо мной мешочек с монетами.

— Благодарю, милорд.

— Вот еще десять, — на стол посыпались серебрушки. — Премия, — пояснил маг.

Неужели? Чудеса какие-то!

Деньги исчезли в моей сумке.

— Мне еще нужны рекомендации, милорд.

Я твердо посмотрела на мага. Премия — это хорошо, но без рекомендаций в бюро лучше не возвращаться.

Каллеман недовольно нахмурился и взглянул на меня с плохо скрытым раздражением, правда, ничего не сказал. Открыв ящик стола, он достал оттуда стопку бумаги и молча принялся писать.

— Держи, — спустя пару минут протянул мне размашисто исписанный лист, скрепленный подписью и оттиском перстня.

— Спасибо, милорд.

Убрав рекомендацию в потайное отделение саквояжа, я поднялась и поправила ремень лекарской сумки. Нужно было прощаться.

— Всего доброго, милорд.

Заставив себя улыбнуться, я еще раз поправила сумку и повернулась, собираясь уходить. Поезда на Бреголь ходили не так часто, и лучше было поторопиться.

— Куда тебя переправить?

Вопрос заставил меня обернуться и удивленно уставиться на мага. Неужели он готов перенести меня порталом? Чудеса…

— В Бреголь, милорд. В «Серую утку».

Я отвечала коротко, воюя со своей совестью. Та требовала рассказать магу о ночном нападении, а здравый смысл убеждал молчать и держаться от лордов подальше.

«Горн тебе никто, и ты не должна о нем переживать. Тем более сейчас, когда он почти здоров. И вообще, какое тебе дело до аристократов? У них своя жизнь, у тебя — своя».

Я покорно соглашалась со своим внутренним голосом, а уже в следующую минуту готова была наплевать на рассудок и предупредить Каллемана.

— Иди сюда, — приказал маг.

Он сграбастал мою ладонь, вскинул правую руку, прошептал что-то еле слышно, и перед нами открылся телепорт. Меня всегда поражало, с какой легкостью Каллеман строил порталы. Удивительное умение! Обычно для переходов использовались специальные камни, апесы, в которых были заложены нужные координаты. Стоили апесы дорого, и большинству дартов были не по карману. Повозки, пролетки, мобили, поезда — все эти средства передвижения с успехом заменяли телепорты. И лишь самые обеспеченные жители королевства могли позволить себе портальные камни. А уж самостоятельно организовать переход способны были только маги Первой когорты.

Я покосилась на своего спутника. Высокий — на две головы выше меня — жилистый, худощавый. Он весь был словно сжатая пружина, столько в нем вибрировало скрытой мощи и силы. Каллемана трудно было назвать красивым, но ум и уверенность, светящиеся в темных глазах, заставляли забыть и об излишне худом лице, и о длинноватом носе, и о тонких, упрямо сжатых губах. Наверное, впервые за все время я смогла посмотреть на мага отстраненно, без предвзятости и страха. Даже его ладонь, сжимающая мою, больше не казалась ледяной. Осознание того, что скоро мы расстанемся навсегда, порождало в душе какое-то странное чувство и лишало привычной неприязни.

— Идем, — Каллеман сделал шаг, вынуждая меня поспешить следом.

Дуновение холода прошлось по телу. По глазам ударил яркий свет. Виски сжало тисками боли. Сердце неприятно заныло. В этот раз прохождение через сжатое пространство далось мне гораздо тяжелее, чем в прошлый, когда я впервые оказалась в Эрголе. То ли настроение было неправильным, то ли погода «нелетной».