Сиделка

Вышли рядом с гостиницей. С серого неба срывался снег, на тротуаре блестели подмерзшие лужи, потрепанная вывеска уныло раскачивалась на ветру. Я почувствовала, как к горлу подступил комок. Вот я и дома.

— Ладно. Удачи, — буркнул маг. Казалось, он уже раскаивается в собственной доброте и торопится побыстрее от меня избавиться.

Каллеман отпустил мою ладонь и шагнул к телепорту, собираясь вернуться в Эрголь, и тут я не выдержала.

— Милорд, подождите!

— Что? — повернулся маг.

Он зыркнул на меня своими черными глазами, но я не обратила внимания на его недовольство.

— Вчера ночью, когда я вышла из покоев графа, мне показалось, что в коридоре пряталось какое-то существо.

Фух… Сказала. Аж на душе легче стало.

— Какое еще существо?

Я видела, как заледенел взгляд мужчины.

— Не знаю. Было темно, и я заметила только глаза — красные, светящиеся.

— Ну-ка, поподробнее.

Каллеман закрыл портал и уставился на меня с плохо скрытым недоверием.

— Говорю же вам, я ничего больше не видела, а потом вообще потеряла сознание.

— Странно.

По лицу мужчины пробежала тень.

— Получается, вчера ночью ты лишилась чувств от страха?

— Получается, что так, — неохотно согласилась я.

Признаваться в собственной трусости было неприятно.

— Больше ничего не заметила?

— Нет, милорд.

Я не стала рассказывать о голосе, который приказывал мне отойти от двери, сочтя это излишним. И о собственных ощущениях тоже промолчала. Главное я доложила, а дальше пускай маги думают сами.

— Лорд Горн говорил, что в замок невозможно проникнуть без его разрешения, но, боюсь, что это не так.

— Разберемся, — сквозь зубы процедил Каллеман.

Он окинул меня пристальным взглядом, потом перевел его на гостиницу и усмехнулся.

— Иди. Тебя уже ждут.

Я обернулась. Ну конечно! В одном из окон виднелись любопытные лица Тильды и Бет. А спустя минуту дверь распахнулась, и на крыльце вырос Папаша Дюк.

— Доброго здоровьичка, милорд, — поклонился он магу. — Никак вы нашу Кейт привезли?

Каллеман посмотрел на него с непонятным выражением, небрежно кивнул и, не отвечая на вопрос, вскинул руку и пробормотал заклинание.

— Всего доброго, лорд Каллеман, — попрощалась я, глядя, как маг исчезает в сверкающей дымке портала. В душе шевельнулось какое-то непонятное чувство, но я постаралась его заглушить и с улыбкой обернулась к хозяину «Серой утки».

— Ну, иди сюда, — Папаша Дюк приветливо распахнул объятья. Его морщинистое лицо сморщилось еще больше, густые, кустистые брови поднялись домиком, а в выпуклых зеленых глазах сверкнули слезы. Мой добрый, сентиментальный друг…

Я улыбнулась шире, шагнула на крыльцо и оказалась прижата к ярко-красной суконной жилетке. В щеку впечаталась крупная роговая пуговица, дыхание сперло от крепкого запаха пота, но все это было мелочью. Душу затопила радость — я попала домой.

— Побледнела, похудела, — гладя меня по спине, ворчал огр. — Совсем девчонку заездили, маги недоделанные. Ну ничего. Мы тебя быстро откормим. Ух, какое у меня сегодня жаркое из кролика! Объедение!

— Жаркое? Это я вовремя вернулась!

Я крепче обняла хозяина «Серой утки», с удивлением отмечая, что за то время, что мы не виделись, он еще больше раздобрел и раздался вширь.

— Ну, пойдем, — распахнув дверь, позвал Папаша Дюк, — чего на улице топтаться?

Он пропустил меня внутрь, и я тут же оказалась в могучих объятиях Тильды.

— Хвала Единому, живая! — выдохнула подавальщица.

— Я тоже рада тебя видеть, Тиль, — улыбнулась в ответ.

— Ох, Кейт, так мы за тебя переживали! — подключилась Бетси. — Как этот маг тебя увел, места себе не находили. Хорошо, что ты вернулась.

— Растрещалась! — недовольно нахмурился Папаша Дюк. — Посетители ждут, а им лишь бы от работы отлынивать. Ступай наверх, Кейт, твоя комната свободна, я ее никому не сдавал, ждал, когда ты появишься.

— Я говорила, что люблю тебя?

— Иди уже, — хмыкнул огр и повернулся к Тиль. — А ты давай, дуй на кухню. Собери Кэтрин поесть.

Подавальщица кивнула и исчезла за раздвижными дверями, а Папаша Дюк привычно потрепал меня по голове, и я почувствовала, как тепло стало на душе от этого отеческого жеста.

— Вечером керколь затоплю, — пообещал Папаша Дюк, легонько подталкивая меня к лестнице. — И веники дубовые запарю.

Он снял с плеча кухонное полотенце и нарочито грозно зыркнул на Бет.

— А у тебя что, работы нет? — пророкотал огр. — Вот ресовы бабы, только дай уши погреть!

— Обижаете, хозяин, — притворно насупилась Бетси. Она поправила наколку и, покачивая бедрами, направилась к столикам. — Как вы орете, так вас на той стороне Майры глухой услышит.

Я усмехнулась. Брегольцы обожали к месту и не к месту упоминать судоходную реку, пересекающую столицу с севера на юг. С самого детства многие горожане работали в рыболовных артелях, в коптильнях, в цехах по переработке рыбы, в судоремонтных мастерских и в порту. Майра была настоящей кормилицей дартов, и те платили ей неизменной любовью, часто упоминая реку в своих разговорах.

— Поговори еще, — буркнул огр, но по губам его скользнула улыбка.