Сигурд. Быстрый меч

Но меня снова терзала все та же мысль. Я видел, что здесь на вагров смотрят, как на союзников или как на обычных купцов: никому не было дела, куда они идут и зачем. А сами люди Мечислава так уверенно проходили волок, что ясно было, им это не впервой. Я спросил у Асбьёрна:

– Ты уверен, что вагры не смогли бы тут пройти и без нас? Их же никто ни о чем не спрашивает…

– Нас видят рядом, потому и не спрашивают, а шли бы они одни, уже бы от Хедебю примчалась стража.

К вечеру мы подошли к реке, что текла на юг, и на следующий день вышли в залив Западного моря. До Хаммабурга оставался лишь день пути. С моря дул сильный ветер, и было много холоднее, чем тогда, когда мы шли по реке. Рагнар, который потихоньку осваивал ремесло кормщика, теперь нечасто отходил от Кетиля и ловил каждое его слово. Когда наш корабль ткнулся носом в песок, он спросил, оглянувшись на пустынные дюны вокруг:

– Не стоит ли нам подыскать место, где можно найти хотя бы одно деревце, что бы развести костер и сварить похлебку?

Кетиль рассмеялся:

– Тогда тебе придется идти до самого Хаммабурга! Тут нет деревьев по всему побережью, и если бы Одину выпало скитаться в этих краях в поисках мудрости, то он навеки остался бы не слишком умным.

Я напряг память и вспомнил, что мудрость Один получил, когда несколько дней провисел, пригвожденный копьем к Всемирному древу.

Кетиль обернулся к команде и приказал бросить два якоря: с кормы и с носа, причем с носа надо было укрепить якорь прямо на берегу.

Рагнар удивленно посмотрел на него:

– Слыхал я, что якоря бросают и на мелководье, но вот якорь на суше я вижу в первый раз. Не лучше ли просто привязать нас веревкой к какому-нибудь камню?

Кетиль усмехнулся:

– Ты смотришь вперед, но не по сторонам. Скажи, не заметил ли ты, что под вечер на веслах мы пошли быстрее, чем утром.

Рагнар недовольно скривился:

– Ну, конечно, я заметил это, многомудрый Кетиль. Но ведь это было оттого, что течение стало быстрее.

– А разве бывает так, что берега расходятся шире, а течение становится быстрее? – снова спросил Кетиль.

Мы с Рагнаром переглянулись и задумались. Наконец он сообразил:

– Отлив! Здесь приливы и отливы намного сильнее, чем в нашем море. Так говорил отец.

Кетиль кивнул:

– Да. Сейчас солнце на западе, и вода ушла. Но когда солнце будет на севере или на юге, ты увидишь, куда может дойти море. Тогда и пригодится наш якорь на берегу.

Я всмотрелся в берег и увидел, что полоски водорослей прилипли к песку почти на полсажени выше, чем наша палуба.

– Останешься на корабле и будешь потихоньку травить и выбирать якорные канаты, – сказал Кетиль Рагнару. – Так ты почувствуешь силу моря. Ну а мы сойдем на берег, пока тут можно не замочить ног. А то я что-то в последнее время стал бояться сырости. Видно, старость не за горами. Скоро буду сидеть у очага и пить подогретое пиво, пока молодые будут добывать себе богатство и славу.

Кетиль огладил свою белую бороду и шагнул на берег.

Утром Мечислав и Асбьёрн созвали совет, на котором было решено разделить наши силы так, чтобы встречные корабли приняли нас за купцов, и никто не сообразил, что к Хаммабургу плывет целое войско. Встретиться мы должны были, пройдя несколько больших островов у правого берега, где можно было бы укрыть наши корабли в небольшом заливе. Мечислав сказал, что он пойдет впереди, и его шнекки будут встречать нас, чтобы указать путь к нашей тайной стоянке.

Вскоре после полудня мы подошли к устью Лабы, и там нам пришлось ждать вечера: начинался отлив, да и течение было довольно сильным, чтобы можно было, не слишком напрягая силы, подняться вверх по реке. Когда солнце было на западе, отлив сменился приливом, и мы тронулись в путь. Сняв драконьи головы с носов, и подняв на мачтах щит мира, мы шли по реке, и дивились тому, как много вокруг купеческих кораблей и лодок. И я подумал, что конунг Мстислав не лукавил, когда расписывал нам богатства Хаммабурга. Хотя отец всегда учил меня не жалеть о содеянном, я начал раскаиваться в том, что взял серебро вперед, отказавшись от доли в добыче. Если город так богат, как можно судить по числу купцов, то нас ждали мешки с золотом, и вряд ли мои люди простили бы меня, если бы им пришлось стоять и смотреть, как другие его делят.

Летние ночи коротки, и еще только начинало темнеть, когда наперерез нашему кораблю вышла шнекка и указала нам путь в маленький залив, отделенный от реки длинной песчаной косой. Хребет косы поднимался, наверное, сажени на три. За косой можно было укрыть наши корабли, так что только верхушки мачт торчали бы над песчаным хребтом, а шнекки были и вовсе не видны.

Кетиль велел проверить глубину и покачал головой:

– Утром, когда настанет отлив, наши корабли окажутся на мели.

Я кивнул:

– Я переговорю с Серым Когтем. Мы должны уйти отсюда и встать там, где у нас будет хотя бы на ладонь воды под килем.

Но разговора не вышло. На совете в палатке Серого Когтя, где были только хёвдинги и Токе, наши вожди лишь сказали: