Сияние Авроры

Но активное выступление величайшего героя Земли за мир с сильдратийцами помогло настроить общественность против войны. Именно Джерико Джонс инициировал первые настоящие мирные переговоры с сильдратийским правительством; именно Джерико Джонс добился прекращения огня в 2370 году. К тому времени война длилась почти тридцать лет. Понесенные поражения привели к тому, что Воерожденные утратили свое влияние в сильдратийском совете, а Наблюдатели и Путеходцы, как и мы, устали от кровопролития. Поэтому было составлено Соглашение. И все были готовы его подписать.

А потом?

Помним Орион.

Воерожденные расценили соглашение как оскорбление. Как слабость. Поэтому во время перемирия фракция Воерожденных под предводительством величайшего архонта организовала нападение. Для ответного удара правительство Терры в порыве отчаяния задействовало своих резервистов.

Отец уже много лет не летал на истребителе, но все равно отправился в бой. Я помню, как он, целуя меня в лоб и утирая мои слезы, говорил, что вернется как раз к нашему дню рождения.

А вместо него к нам вернулась маленькая алюминиевая урна с его прахом.

После этого фраза «Помним Орион» стала объединяющим лозунгом. Она стала призывом, звучащим на каждом агитационном плакате, в каждой трансляции, в каждой ленте новостей. «Помним Орион!» – выкрикнул сам президент на похоронах отца сразу после рассказа о том, какого Великого Человека мы потеряли.

Вот только у Ориона я потеряла не Великого Человека. А своего папу. И как бы мне ни хотелось видеть его великим отцом, а не человеком, я, без сомнения, все помню.

Помню, что возглавившего Орионское вторжение архонта звали Каэрсан, он позже стал известен как Звездный Убийца. А что же управляемая им фракция? Ублюдки, настолько влюбленные в идею войны, что им просто невыносима мысль о мирной жизни?

Помню, они называли себя Несломленными.

И теперь они окружают нас.

Размеры стыковочного отсека «Андараэли» настолько велики, что внутри могут поместиться двадцать «Нулей» – старшая сестра Кэла занимает высокое положение среди этих маньяков, а ее судно – визитная карточка. Сам по себе корабль мог бы показаться впечатляющим, будь мне до него какое-то дело. Меня больше волнует небольшая армия сильдратийских бойцов, поджидающих нас снаружи. Глуша двигатели, Тайлер пытается сохранять спокойствие, но я вижу: мысль о том, чтобы сдаться этим уродам, злит его так же, как и меня. Аври сидит с широко распахнутыми глазами и едва сдерживает панику – нам до сих пор неизвестно, насколько сильно пострадал Кэл на борту «Тотентанца». Поэтому в его отсутствие инструктировать экипаж придется мне.

– Итак, по словам Кэла, Саэдии была Темпларом, – бормочу я, выбираясь из-за пульта управления. – А значит, по сути, она действующий командир крупного военного корабля. Невозможно добиться такого положения среди Несломленных, не будучи при этом негодяйкой.

– Согласен, – кивает Тай.

– Не забывайте, большинство Несломленных, как и Кэл, когда-то принадлежали клике Воерожденных. Они уважают силу. Доблесть. Бесстрашие.

Тай встречается со мной глазами, надевая форменную куртку Легиона Авроры.

– Я абсолютно уверен, что ты обладаешь всеми этими качествами и даже больше, легионер.

Я качаю головой:

– Переговоры следует вести тебе, Тай.

– Ты мой Лик, Скар. Ты обучена этому. Я не так хорошо говорю на сильдратийском, как ты, я не знаю обычаев, я…

– Ты наш Альфа, малыш, – говорю я. – Если хочешь, чтобы в тебе видели лидера, придется оказаться в центре внимания. К тому же нашу семью и этих людей связывает общая история. Поражение на Кирейне IV стало для сильдратийцев тяжелейшим за всю войну. Эти ублюдки запомнят имя отца.

Я встречаю его взгляд, мои губы сжаты в тонкую линию.

– Оно и наше тоже, Тай.

Он стискивает челюсти, делает глубокий вдох. Сейчас я вижу в его глазах отца. Воспоминание о той маленькой алюминиевой урне с прахом, прибывшей аккурат к нашему празднику.

С днем рождения, детишки.

– Хорошо, – кивает он. – Не будем заставлять гостей ждать.

Мы шагаем по коридору к главному ангару и собираемся у грузового трапа. Зила особенно молчалива. Я перевожу взгляд на Аврору: замечаю сжатые челюсти, страх в повороте плеч, в наклоне подбородка. Пристально вглядываюсь в ее правый глаз, но не вижу никаких признаков свечения, никакого намека на Триггер. И все же я была свидетельницей того, как она одной лишь силой разума разорвала «Хэдфилд» на части, и если Аври потеряет над собой контроль…

– Милая, ты в порядке? – спрашиваю я.

– Я ведь говорила Кэлу, – яростно бормочет она, дрожа всем телом. – Говорила ему. У меня было видение того, как его ранили, а он все равно, как идиот, отправился на корабль.

Рука Тайлера зависает над кнопкой разблокировки.

– А у тебя, случайно, не было видения о том, что будет дальше?

Она качает головой:

– И я даже не хочу смотреть. Я думала, мне… становится лучше. Думала, у меня выходит сдерживать себя, но…