Е.: Во-первых, нужно сразу разделить, что есть Земля, а что есть небо. Князь мира сего — известно кто. А царство Божие, оно не от мира сего. Поэтому на Земле, если кто за что и вознаграждает, то уж никак не Бог. А что касается построения коммунизма — так это было невиданной доселе, героической попыткой построить Царство Божие на Земле. И я думаю, она не провалилась, ведь самый факт того, что это однажды удалось в ’17 году — знак, что это может удаться и в будущем. У нас все изначально носило характер православный, христианский. И революция имела, в первую очередь, характер мистический, метафизический. Когда произошла революция, крестьяне отдельных деревень думали, что смерти больше не будет. И когда кто-то у них однажды помер, они поняли: что-то здесь не то. То есть революция для них имела характер религиозный, и именно поэтому — они тогда и победили!
Е.: То, что сейчас происходит, это, видимо, второй виток революции. И я думаю, что мы и сейчас победим. А если сейчас не удастся, то победят наши наследники. Этот процесс начался, и он необратим. Поэтому весь мир на нас смотрит, все живые народы молятся на нас, потому что только отсюда придёт освобождение.
RF: Какие народы?
Е.: Все. От Африки до Аляски.
RF: Это вопрос спорный. Скажем, американцам расставаться со своими ценностями вряд ли захочется, да и незачем…
Е.: Американцы не народ. Америка — это страна эмигрантов, которые покинули свою Родину, свою культуру… Они не создали своей Родины, это псевдонация, и у них псевдопатриотизм. Это кучка отбросов со всего мира, которые собрались вместе и построили Вавилон, чтобы обдирать окружающих и зарабатывать деньги.
RF: Зачем же называть людей отбросами?
Е.: Потому что они уехали со своей родной земли. Человек силён и жив только своей землёй. Все песни мои складываются от того, что я хожу по своей земле и дышу этим воздухом.
RF: Но ведь Сибирь была завоевана русскими только в XVI веке — теми людьми, которые тоже уехали из своей страны, покорили местное население…
Е.: Да, это принцип империи.
RF: Значит, русские в Сибири — это тоже отбросы, как и эмигранты в Америке?
Е.: Русские не эмигрировали. Они приумножили территорию России, они не ехали куда-то в другие места, чтобы обосноваться ради каких-то своих эгоистических интересов, как это было в Америке. Россия изначально приумножала свою территорию. На чужой земле колонию организовать невозможно, все колонии закончились — и в Африке, и в Азии, везде. Потому что колония — это неживучая форма государственности. Народ живет только на своей земле, жив своей землёй, своей культурой. А она у нас — такова, что к нам присоединились и будут присоединяться все окраинные народности.
RF: — Ты читал статью, которую написал о тебе С. Гурьев в «Музыкальном Олимпе» (январь 1994 года)?
Е.: Да, видел, дурацкая статья.
RF: Какие у вас сейчас личные отношения?
Е.: Да, как ни странно, неплохие. Он приходил на наш концерт, который мы давали в Москве. Я ему высказал, что думал. Не нравится мне там его позиция. Ибо правда — одна. А Гурьев выступает с позиции относительной правды: с одной стороны, это хорошо, с другой — плохо. Это позиция типичного интеллигента. А интеллигенция — это сейчас, кстати, самая ненавистная прослойка для нас, для нашего движения.
RF: Зачем же так? Егор, ты ведь и сам принадлежишь к интеллигенции!
Е.: Все идеи, идеалы интеллигенции для меня просто отвратительны. Можно ли Лимонова назвать интеллигентом?
RF: Можно. Интеллигент — это просто тот, кто занимается не физическим, а умственным трудом. Вот и всё…
Е.: Хорошо, но тогда, значит, произошел явственный раскол в творческой интеллигенции. Есть демократическая, которая изначально была номенклатурной во времена брежневского режима, ибо была у кормушки… И есть патриотическая интеллигенция, которую сейчас представляем мы.
RF: Вот этот самый плюрализм и есть завоевание последних лет.
Е.: Не считаю это завоеванием.
RF: Почему?
Е.: Это скорее разложение…
RF: Прежде бы тебе не позволили вообще высказываться.