Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

6. ТОТАЛИТАРИЗМ (1987) Песни 86–87-го (на этот раз процентов на 70 — песен 87-го). Куча хитов. Писал и наигрывал все партии по-прежнему — один. Настоятельно приглашал ныне покойного «Эжена» Лищенко, сугубого и беспечного автора, теперь уже классического «Эй-брат-любера», чтобы он его сам и пел, как более подходящий и подобающий исполнитель собственного творения. Однако он, находясь в крайне нетрезвом, болезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и переложил эту заботу на мои плечи. В результате я более или менее соответственно и исполнил это произведение после выпитых совместно с небезызвестным Данилой Ершовым десяти литров омского разливного пива.

7. НЕКРОФИЛИЯ (1987) Все песни 1987 года. Один из наипопулярнейших в народе моих альбомов. Писал его со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищёлкивая пальцами. С любезного разрешения Янки включил её впоследствии знаменитую песенку в свой опус. Писал его в июне 87-го. Это, наверное, был мой самый горький и счастливый период жизни. Бурлящие пенные иллюзии и сокрушительные сокрушения. Праздник и похмелье.

8. ВСЁ ИДЁТ ПО ПЛАНУ (1988) Все до одной песни 1987-го, однако решил обозначить «88», дабы… не знаю даже, зачем. Просто — так решил, спешно записывая новую серию из 3-х новых (+ реконструкция с помощью К. Уо 2-х первых, так и не законченных) альбомов за 10 январских дней, после более чем полугодового бегства от психушки, КГБ и т. д. и т. п., когда всё лето и осень буйного 87-го я вместе с Янкой ездил по стране преимущественно автостопом, знакомился, ругался, мечтал, психовал и сочинял эти песни.

Кузя Уо к этому (янв. 88-го) времени уже вернулся из доблестных красноармейских рядов, однако всё никак не мог прийти в себя — после славных упоительных байконурских будней. Он попросту НЕ МОГ НИЧЕГО СЫГРАТЬ. Не физически, а… Короче, новые альбомы я записывал опять один. В финальной части заглавной (нездорово популярной впоследствии) песенки шум, гам, трамтарарам, карачун и прочее сатанение создавали втроём — с Манагером и Кузей Уо. «Лес» сочинили совместно с Манагером, временно покинувшим дом и семью по причине очередного жестокого припадка «веселья», внезапно и ослепительно посетившего его.

9. ТАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ (1988) Все песни — 1987 года. В «Новой Патриотической» подпевали (сопровождая сие лихими плясками и прыжками) Манагер и Кузя Уо. «В каждом доме» сочинили совместно с Янкой, до опизденения наслушавшись X-MAL DEUTSCHLAND, SIOUXSIE & THE BANSHEES и прочего им подобного. Янка должна была замысловато подпевать вторым голосом — но, по причине раздирающе-злой ругани между нами, имевшей место накануне записи, что даже привело к её скоропостижному отъезду… этот вариант не состоялся.

Грустный и яркий альбом.

10. БОЕВОЙ СТИМУЛ (1988) Сборник песен 87–88-го, записанных как с 11.01 по 22.01.88, так и несколько позже, включающий в себя одну из моих наилюбимейших песен — «Самоотвод», первоначально записанную для миниальбома «Делай с нами…» проекта «ВРАГ НАРОДА». «Кто сдохнет первым» записана под самый Новый год (31.12.87) и посвящается Манагеру. Песенку «Никто не хотел умирать» я написал в состоянии глубокого, больного и остервенелого ОТСТРАНЕНИЯ. Такое было тогда впервые со мной. Вернее, я впервые что-то родил, находясь в таком состоянии. Я даже сам испугался.

Все эти три альбома записаны таким образом, что вокал — несколько «посажен» в пользу интенсивности и плотности общего звучания, что, к вящему сожалению, привело в некоторых случаях, как оказалось — к заметному затруднению восприятия ТЕКСТА слушателем.

Последние три альбома записаны уже на своих (а не «клаксоновских») барабанах, купленных накануне у Чапы, барабанщика «Калинового моста», за 125 рублей.

11. ПЕСНИ РАДОСТИ И СЧАСТЬЯ (1989) Наконец-то «ЖИВОЙ», долгожданный Live-альбомчик (хоть и несколько курьёзный)! Записан «ЖИВЬЁМ» 1 августа 1989 года в г. Питере, на точке «Аукцыона» Мишей Раппопортом и Лёней Фёдоровым в течение часа — с помощью невообразимой кучи всяких SPX-ов, компрессоров, примочек, микрашей, инструментов и прочего фирменно-бесценного скарба, тесное знакомство с которым окончательно и бесповоротно (как я уже упоминал) похоронило мои беспечные идеи и смутные нелепые надежды на осуществление моих ГрОб-овских замыслов на «хорошем» аппарате и вернуло меня самым суровым и непримиримым образом в лоно ГрОб-Records.

Короче — мы взяли и сходу сыграли свою рабочую концертную программу — без дублей, репетиций, да и без особых пауз. По сути, это — натуральный «концертник», заминка и изюминка лишь в том, что рёв толпы был «ничтоже сумняшеся» впоследствии наложен для сущего, вящего и бащего плезиру нашими с Кузей Уо лукавыми и беспризорными руками.

Это наш первый альбом, записанный полным составом, хоть и хуевым, по моим понятиям, как бы пластилиновым звуком.