Сияние во тьме

– Иди, Джонни! – закричал сзади Чип.

– А если она обвалится?! – заорал в ответ Джонни.

– Нет! – сказал Чип, толкая его в спину. – Давай!

Сглотнув, Джонни схватился за перила, чувствуя, как обугленное дерево ломается под пальцами, и начал перепрыгивать через две ступеньки, глядя только вверх. «Она рухнет, – думал он. Сердце в панике колотилось в ребра. – Боже, она рухнет».

Затем Джонни оказался наверху, в новом коридоре – к счастью, темном. Он повернулся и посмотрел на друзей. Чип мчался по черным ступенькам, так же, как и Джонни, перепрыгивая сразу через две. Бобби шел последним – поднимался медленно, держась за перила обеими руками и глядя под ноги.

Чип взлетел на второй этаж, выставив руки вперед, чтобы не врезаться в стену. Джонни посмотрел вниз, его лицо блестело от пота.

– Давай, Бобби! – громко прошептал он. Джонни видел достаточно мультиков, чтобы понимать: бывают места, где все рухнет, если закричать.

– Она обвалится, – заскулил Бобби с середины лестницы, и Джонни хотел сказать: нет, неправда, но услышал, как что-то треснуло.

– Это перила, – в ужасе прошептал Чип. – О боже, они сейчас сломаются!

– Не держись, Бобби! – воскликнул Джонни. Тот посмотрел наверх и убрал руки с перил.

– Почему? – спросил он.

В эту секунду перила заскрипели снова. Гвозди, каким-то чудом удерживавшие обгоревшие доски на месте, подались и заскрежетали. Перила разъехались, на миг замерли, а затем рухнули, разбившись об пол.

– Бобби! – закричал Джонни. Теперь уже было не до осторожности. Бобби смотрел вниз – на кучу сломанных досок.

– Бобби! – позвал он снова, еще громче. – Беги!

В темноте снова раздался скрип. В освещенном коридоре шелестели крылья мотыльков-камикадзе.

Бобби осторожно шагнул вперед, поставив ногу на следующую ступеньку. Задержал дыхание, но Джонни, видевший, как он опустил голову, решил, что это мог быть всхлип. Похоже, Бобби плакал.

«Вот блин», – подумал Джонни. Лестница снова заскрипела – на этот раз громче, но вместо того, чтобы бежать, их друг застыл на месте.

– Скорее! – заорал Чип, и Бобби поднял глаза.

– Я не могу, – простонал он, и громкий скрип снова оцарапал стены маленькой, заставленной мебелью комнаты.

– Что, малыши, свежи, дружны… – грянул со всех сторон голос Ла Рю. К нему примешивался тихий свист – как от школьного громкоговорителя, подумал Джонни и скривился.

– Спаслись от старика?
Мои питомцы голодны,
А ваша кровь сладка.

Стишок Ла Рю сменился долгим зловещим хихиканьем и громким лязгом, который они слышали внизу. Почти сразу над порогом коридора, где стояли Джонни и Чип, включилась и загудела огромная флуоресцентная лампа.

– Боже, – сказал Джонни.

Голова у него кружилась от страха. Не думая, он спрыгнул с порога и бросился по лестнице. Бобби, испугавшийся еще сильнее, взвизгнул, как девчонка, когда друг схватил его за руку и потащил наверх. Быстро оглянувшись, Джонни убедился в том, что уже знал: мотыльки летели из коридора – к новому источнику света над чернильным проемом. Кровь стучала в висках, он снова обернулся и оступился. Упал на живот, ударился головой о верхнюю ступеньку, а Бобби, двигаясь по инерции, взбежал наверх. Джонни медленно встал на четвереньки и помотал головой. Он чувствовал, что шишка будет просто огромной, и, поднявшись, осторожно шагнул на следующую ступеньку.

Лестница пронзительно скрипнула, и кровь застыла у него в жилах. Доски под ним задрожали, верхние ступеньки провалились. Джонни наклонился вправо и раскинул руки, стараясь не упасть. Его друзья впереди кричали, чтобы он бежал, за спиной все громче шелестели ужасные приближающиеся мотыльки, но Джонни ничего этого не слышал. Его глаза и мысли были внизу, где скрипевшие, трескающиеся ступеньки могли сломаться в любой момент, увлекая за собой маленькую фигурку.

«Я свалюсь», – подумал он, и тут его настигли первые мотыльки, врезаясь в шею, трепеща в волосах.

Исходящая от них опасность отвлекла его от мрачной фантазии о падении. Джонни посмотрел вверх, увидел дыру между ступеньками и порогом и едва не запаниковал. «Мне туда не попасть», – подумал он, и мотылек влетел ему в ухо, наполняя голову звоном и шуршанием.

Джонни закричал, поднимая ту ногу, что стояла ниже и заставляя другую следовать за ней. Одна, две, три ступеньки – вверх, вверх. Вместо того чтобы провалиться в дыру, он оттолкнулся от досок и прыгнул.

На секунду все замерло – паника в мозгу, шелест мотылька в ухе. Даже рвотная горечь во рту исчезла. Он летел и был свободен, но это ощущение исчезло так же быстро, как и возникло. Джонни приземлился в коридоре, перекатился и врезался в стену. Задел коленом обломки верхних ступенек и вскрикнул от боли.

Быстро засунув палец в ухо, он попытался достать оттуда мотылька и сразу же убил его. Выковырял окровавленные ошметки, чувствуя, как к горлу снова подступает тошнота. Вытер палец о джинсы.

– Ты как? – почти благоговейно спросил Бобби, наклоняясь и кладя руку ему на плечо.