Читаем Сила Мира полностью

— Ты знаешь, где оружие? — радостно кричит здоровяк со шрамом. Атталика дорого бы дала за то, чтобы узнать его звание, но в знаках различия офицеров разбиралась так же, как Эмерик в прядении. — Там нет охраны?

— Охрана разбежалась, как начался бой. За мной!

Прошло немало времени, пока солдаты разбирали оружие и осматривали здание тюрьмы. Старая охрана разбежалась, но кое-где еще оставались темесцы. Тут и там в тесных и темных коридорах внезапно вспыхивают и преращаются короткие схватки, звенят мечи и свистят, цокая о каменные стены и высекая искры, болты. Под конец выкатывают и небольшие пушки, незаменимые в уличных боях. Наконец, все собираются на внутреннем дворике тюрьмы, где обычно прогуливаются арестованные. Дворик забит до отказа, Атталика (наверное, в первый раз в жизни) оказывается в центре внимания. Тот самый офицер, который первым обратился к ней, легко поднимает ее и сажает на плечи, так, что Атталика поднимается над морем голов.

Она никогда прежде не командовала войсками, даже не мечтала об этом. Но сейчас (наверное, проснулась память крови Бонаров, среди которых полководцев было хоть отбавляй) она смутно чувствует, что войску надо что-то сказать. Впервые в жизни от нее зависит если не все, то многое, а эти люди, которым она позволила освободиться и искупить невольный позор плена, готовы идти за ней хоть на край света. «Ну, так далеко нам не нужно» — думает она. Захлестывает пьянящее ощущение силы и могущества. Они составляют единое целое, сейчас она готова на все ради них, а они (она отчетливо чувствует) ради нее.

— Слушайте меня! — кричит она, никогда не повышавшая голоса, и слова, отраженные от мрачных стен тюрьмы, слышат все освобожденные. — Темесский союз вероломно напал на наш город. Некоторые полки не разоружены и сражаются с врагом. К нам на помощь пришел эрхавенский флот под командованием моего отца, Элрика Бонара, на море тоже идет бой. Наш долг — помочь нашим товарищам и союзникам. Что касается Эмерика, то каждый, кто его обнаружит, должен сдать его властям или прикончить, поскольку он — клятвопреступник и убийца, предавший всех. Сейчас надо очистить город от врага. ТАВАЛЛЕН ДОЛЖЕН СТАТЬ СВОБОДНЫМ! — отчеканила она в конце сбивчивой, но искренней речи.

Приветственные крики, лязг мечей, проклятия изменнику. Атталика улыбается, сперва едва заметно, уголками губ, потом широко и открыто. В голове снова, но уже бессильно и совсем не страшно, звучат слова отца:

— Ты — не воин, не политик, не купец. Ты — сперва дочь, потом жена и мать. Не более и не менее того. Как водить корабли, махать мечом, сделки заключать — не твое дело. На это есть мы, мужики. Но если ты не научишься вести хозяйство и растить детей, на тебе не женится никто, хоть ты и из знатного рода.

«Значит, водить корабли, махать мечом, сделки заключать — не мое дело, отец? Но кому исправлять допущенные тобой глупости, если сыновья из-за них погибли? Только мне…»

Но как красиво ни говори, а проблема остается. На ее голову нежданно-негаданно свалились пять полков тавалленской армии. С ними надо очистить город от вражеской армии (о ней известно лишь то, что она есть и с кем-то ведет бой), а потом еще придумать, как помочь флоту отца. Нечего сказать, веселенькая задача… Знать бы еще, как это делается…

— Кто вами командует? — спрашивает она для начала.

Через толпу протискиваются пятеро офицеров в богатых доспехах.

— Подполковник Альварио Альба.

— Полковник Астрис.

— Полковник Ланьи.

— Полковник Лепаж.

— Полковник Элиано, — один за другим представляются они. Атталика морщит лоб, запоминая имена и звания.

— Полковник Ланьи, у вас есть разведчики?

— Конечно. Они есть в каждом полку, — спокойно отвечает Ланьи и ободряюще улыбается. «А ведь он прекрасно понимает, что я ни на грош в этом не разбираюсь, — внезапно поняла она. — Тогда почему согласен, чтобы я командовала?»

— Пусть они выяснят, что происходит в городе, кто, с кем и где воюет. При возможности пусть возьмут…

— «Языков», — подсказал Ланьи.

— Вот именно. А вы, подполковник Альба, позаботьтесь о том, чтобы ворота тюрьмы были заперты и охранялись. Сюда будем относить раненых, в случае чего будем тут обороняться.

— Вы говорите разумные вещи, — удивленно поднимает бровь Лепаж. — Кто вас учил воевать?

— Никто. Но я — дочь Бонаров.

— Все Бонары такие?

— Да.

— Тогда Элрик победит на море. А мы — на суше.

— Постараемся, — произносит Атталика, в раздумье прикусывает губу. «Мне бы такую уверенность…» — Полковник Астрис, ваш полк должен овладеть северной частью города, а ваш, Элиано, пусть наступает туда, где дым.

— А я? — спрашивает Лепаж. Полковник жаждет расплатиться за унизительный арест и опасается, что его оставят в резерве.

— С вами отправлюсь я, туда же, куда и Элиано, только по другой улице. Так, чтобы в любой момент мы могли помочь друг другу.

— Вы проигрываете бой, Эмерик Бертье.

Голос спокойный, даже с какой-то ленцой, но Эмерик чувствует, как в самое сердце кольнула ледяная игла. Говорящий может убить его в любой момент, даже не просто убить. Зовут этого другого Натан Атарг. Палач Лиангхара, один из пяти.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже