Сила Мира

Но демоны не самостоятельны. Их подчинили и направляют из одного места. Где-то есть источник, удар по которому привел бы к исчезновению демонов и дал заболевшим некоторый шанс остаться в живых и сохранить разум. Источник магии (а если говорить проще, то какой-то выживший из ума или, наоборот, слишком умный маг) должен быть где-то, в городе. Ага, вон он, мерзавец, сидит себе в брошенном наместничьем дворце, командует воинами в форме… Неужели вояки Озерного края?! Не может быть! Священники Единого никогда не были магами, почитая магию бесовскими происками и соблазном для верующих. Значит, деревенских знахарей за богопротивную магию на кострах сжигают, но сами пользоваться «бесовскими соблазнами» не брезгуют… Мразь!..

Последние секунды она едва не теряет сознание, такой невыносимой оказывается боль. Потом все кончилось. Если бы Неккара оборвала заклятие мигом позднее, «память тела» утянула бы ее в темное царство Лиангхара.

Женщина открывает глаза посреди мостовой, распростертая рядом с трупом. На нее с ужасом глядит, не зная, как помочь, Аэлла. Неккара устало вздыхает — магическая защита выдержала, она не заразилась.

— Все в порядке, Аэ, — утешает она послушницу. — Теперь мы знаем — эту болезнь наслали маги Единого. Пора идти к Крейтону — пока жив маг, лечить людей бесполезно.

А про себя думает: «Зато злодей наверняка знает, что по его душу пришли. И даже догадывается, кто пришел. Убираться надо».

Но Неккара не может остановиться. Происходящее в Нехавенде — только начало настоящего кошмара. Надо найти живых. Заклятие заклятием, но только наблюдение над самой болезнью, а не ее магическим отражением даст все необходимые знания. Не говоря уж о такой «мелочи», как то, что живых еще можно спасти.

Целительница встает, быстро шагает вглубь города. Она надеется, что в охватившем город магическом хаосе сможет затеряться, как иголка в стоге сена. Если менять местонахождение, можно обмануть сколь угодно талантливого мага. Как сказал бы покойный Раймон, собаку съевший на общении с пиратами: «Во время пожара легче воровать».

Так, а вот еще живой дом. Из-за полуоткрытой двери доносятся слабые стоны. Неккара открывает дверь и, борясь с подступающим ужасом и тошнотой (все-таки магическая хворь хуже даже чумы), входит в уже пропахший гнилью дом.

Здесь была целая семья. Отец, правда, уже не шевелится, в луже слизи, пожравшей его внутренности. Но мать — еще несколько часов назад изумительно красивая женщина лет двадцати пяти, а теперь обезображенная хуже, чем оспой, еще жива. Живы и детишки, лежащие в соседней комнате — мальчик лет трех и девочка года на два старше.

— Посмотрим, знает ли жрица Исмины что-нибудь, кроме танцев? — бормочет Неккара, даже не для обитателей дома, а чтобы справиться с робостью самой. Тут бы оробела и Наставница… или нет?

Тем временем ее заметила и мать. Превозмогая боль, женщина приподнимается, глаза смотрят туда, откуда раздался голос Неккары. Как она догадалась, что пришла целительница, уму непостижимо. Впрочем, никто другой сейчас войти в дом бы не рискнул.

— Спаси… их…

Неккара не отвечает. Борьба с порожденными магией болезнями — процесс двухступенчатый. Следует уничтожить или хотя бы изгнать и обезвредить инициатора, то есть магическую тварь, из-за которой началась болезнь, затем начинать собственно лечение.

Заклятие работает, но с огромным трудом. Тварь будто чувствует, что с ней сейчас будет, и отчаянно сопротивляется. Это уже ни в какие ворота не лезет. Обычно маги придают созданному чародейством демону лишь один инстинкт — инстинкт пожирания. Тварь может есть, расти и убивать людей — но не более. Понять, что на нее напали, тем более сознательно оказать сопротивление, она не может. На этом строится одно из заклятий: если демона невозможно уничтожить, его надо выманить, создав иллюзию того, что рядом свежая добыча.

Именно это заклятие применяет Неккара, тварь не польстилась на добычу, а еще крепче вцепляется в конвульсиях женщину, молодка бьется в конвульсиях. Неккаре приходится перестраивать заклятие на ходу, ломка отзывается резкой, отвратительной болью в затылке. Но и это не помогает: заклятие нарывается на мощную защиту. Если бы вмешались другие маги, демон бы не выстоял, но одной Неккаре не справиться. Словно дождавшись неслышной даже с помощью магии команды, тварь атакует.

Так уже было, когда жрица пыталась понять, как протекает болезнь — но в этот раз все по-настоящему, и нельзя очнуться живой и здоровой, вовремя разорвав заклятие. На сей раз боль во много раз сильнее — будто медленно погружают в кипяток, защитив магией от слишком быстрой смерти (говорят, так развлекаются со жрицами Исмины служители Лиангхара перед тем, как принести в жертву своему Владыке). Неккара кричит и не слышит собственного крика.