Сила Мира

Но отчасти она своего добилась. По крайней мере, тварь покинула тело жертвы, женщина мешком повалилась на пол. Теперь можно использовать более эффективные заклятия, которые прежде убили бы больную. Неккара из последних сил, уже теряя сознание от боли, бьет по твари всеми оставшимися силами. Накатывает тьма, и жрица падает на руки бесстрашной Аэллы…

Очнулась она, только почувствовав во рту что-то жгучее. Она приоткрывает глаза и видит над собой лицо еще недавно умиравшей женщины и послушницы. Подходят и Крейтон с Сати — не говоря ни слова, встают на часах у входа в дом. Сейчас пациентке куда легче, но если не долечить, ненадолго. Интересно, где взять силы?

— О-ох, — кряхтит она, поднимаясь. Ноги едва держат — последний раз так было на похоронах одного из лучших друзей, когда она в первый и последний раз в жизни напилась по-настоящему, лет семь назад…

Одна мысль о том, что придется еще колдовать, вызывает у Неккары тошноту, но начатое следует завершить. С помощью несложного заклятия она обследует сначала женщину, а потом ее детей. К ее удивлению, демоны оставили в покое всю семью. Наверное, отчаянного удара хватило на всех.

Собственно исцеляющие заклятия удалются куда легче. Конечно, красотой женщина похвалиться больше не сможет, да и дети тоже. Но главное — живы остались. Наставница бы ей гордилась ученицей: сладить с незнакомой магической болезнью, было бы непросто и для нее.

— Это были только трое, — вздыхает Неккара. — А сколько их всего?

— Сколько больных? — переспрашивает женщина. — Да весь город, почитай… Мой муж был лекарем — с самого начала носился по городу, пока сам не свалился…

Неккара только скрипит зубами. Бесполезно бороться со всеми тварями — надо найти мага, который все устроил, и убить — работа для Крейтона и, возможно, Сати…

— Когда все началось, почтенная…

— Лилиан. Началось неделю назад.

— Сколько длится болезнь?

— Муж говорил, у кого как. Дети живут дольше, но не больше суток. Большинство умирают через пять-десять часов после появления сыпи…

Неккаре хочется завыть в голос. На любую болезнь, что простую, что магическую, можно найти управу — при условии, что лекарство успеет сделать дело. А столь быстрого лекарства она не знает.

— Я что думаю, — говорит жрица. — Болезнь вызывают особые демоны. Заклятия уничтожают, похоже, разом всех демонов, находящихся в помещении. У вас есть лазарет или что-то вроде того?

— Ближайший — в Храме Исмины. Точнее, был, пока там оставались целители. Но больные могут быть и теперь.

— Можно попробовать освободить сразу несколько человек.

— Боюсь, если это демоны, со многими сразу будет справиться сложнее, — предостерегает новоиспеченная вдова.

«Верно, — думает Неккара. — Сперва надо разделаться с магом-священником, иначе не справимся…»

Но отвечает другое:

— Ерунда какая! Сложнее не демонов утихомирить, а горожан. Наверняка найдутся желающие все приписать себе, а нас объявить виновными в случившемся.

— Боюсь, дорогая моя, уже нашлись, — тихо говорит Лилиан.

Под окном раздается топот толпы. В окно видны горожане с топорами и ножами. У одного Неккара видит даже меч. От разъяренных горожан могуче несет пивом: тот, кто ими руководит, явно все предусмотрел.

Обладатель меча, наверняка главный (хотя, несомненно, и он кому-то подчиняется), указав на дом кончиком лезвия, кричит:

— Взять ведьму, Исминину шлюху, наславшую на город заразу!

Спорить и пытаться объясниться бесполезно… Лязг мечей Крейтона делает любые переговоры невозможными.

Шатаясь, опираясь на плечо Аэллы, Неккара подходит к окну. К тому времени все стихает: Крейтон стоит у входа, забрызганный кровью с ног до головы, перед ним в грязи распростерлись несколько покойников (одного он почти перерубил надвое — Аэлла бледнеет), чуть поодаль с метательным ножом в глазнице валяется счастливый обладатель меча, он же предводитель нападавших. Остальные отшатнулись, так и стоят, не решаясь броситься в новую атаку. Положение не исправляют даже несколько воинов в кольчугах, появившихся из переулка напротив, среди которых двое стрелков. Один из болтов Крейтон успевает отбить, второй бьет в дверь рядом с его головой.

— Ну, имей ваших матерей Лиангхар и вся его свита, — предлагает, зловеще оскалясь, Воитель. — Идите ко мне, родные, я вас… скажем, поцелую.

«Родные» от такого пятятся еще больше. Даже воины — уж они-то оценили прыть, с которой Воитель отбивал болты.

Снова стреляют арбалетчики. Крейтон скрывается за дверью, вставляя болт в арбалет, высовывается и навскидку стреляет: тяжелый железный гостинец, проткнув кольчугу, распорол одному из стрелков все внутренности. Корчась в луже собственной крови, выронив арбалет, парень падает на загаженную улицу.

Появляется новое действующее лицо — низенький монашек с тонзурой, какую выбривают служители Единого в Рыцарской Земле и Озерном крае. Хоть те и другие считают друг друга еретиками, во всем, что касается искоренения «язычества», они заодно. Впрочем, и в остальном много общего — взять хотя бы одежду…