Сила Мира

— Долг перед Миром познается через Долг перед близким человеком, — вставляет Жаклин. — Именно этому учу… учит вас благая богиня.

Столь глубокомысленная фраза звучит в устах девчонки смешно, но она права, права абсолютно. Я и сам понял лишь недавно. Когда прикоснулся к чуду по имени Амелия и узнал, ради чего сотни и тысячи раз обманывал смерть. Жаклин добавляет:

— Если нет человека, за которого ты готова отдать жизнь и посмертие, что ты будешь защищать в Мире?

Аэлла вздыхает, непроизвольно наматывает на палец медный локон. Похоже, только тут до нее и остальных дошло, какую ошибку они совершили.

— А теперь скажите мне, что вы сделали с Тетриком? — спрашиваю под конец. Если «поступили с ним по справедливости», я не знаю, что сделаю с придурками… Наверное, пущу в ход все, за что меня называют Палачом.

— Ничего, — отвечает Неккара, чем всех и спасает… кроме, может быть, Аэллы. — Все хотели немедленно наказать отступника… мы думали, что он отступник… А я решила, что тут много неясного, принимать такие решения сгоряча нельзя, как и провести суд по всем правилам. В общем, я сказала, что в Храме и в отряде ему не место, и отпустила прочь.

Она не полная дура, эта Неккара. Самой большой ошибки не совершила…

— И уж он рассказал нашим врагам все, что знал, — ехидно усмехается Сати, но наши взгляды встречаются, и девка, как по команде, затыкается. Умею я взглянуть на собеседника так, чтобы лишить дара речи. Не навсегда, конечно, но иные от таких взглядов начинают заикаться…

— Ваши враги знают и без него, — хмыкаю я. — И очень мне интересно, от кого… Может, выяснить… методами Палача Лиангхара?

Сати моргает. Определенно, с ней что-то не так. Уж не она ли тот неведомый источник? Но я не придаю догадке значения, есть дела поважнее, и тем допускаю грубую, непростительную для Палача Лиангхара ошибку: пренебрегать такими предчувствиями нельзя. Лучше бы убил ее сразу, каким-нибудь малозаметным способом, а потом списал на несчастный случай. Впрочем, все мы крепки задним умом…

— Он сейчас где-то в городе? — спрашивает Аэлла.

— Или севернее, — отвечаю. — Он знает, что должен добраться до Врат в другой Мир, перекрыть источник чужой Силы, что за него не сделает никто. Скорее всего, мы найдем его на Марддарском тракте. Карта у него есть, плутать не будет.

— Откуда? — удивляется Неккара. — Он сбежал из госпиталя Аргелеба, наверняка у него и теплой одежды нет.

— Не совсем сбежал. Его отпустили жрецы, снабдив всем необходимым. Они явно что-то поняли, хоть и не все. Подъем — и на Марддарский тракт! И молите свою богиню… короче, будем надеяться, что он расположится отдохнуть. А вам сегодня спать не придется.

— Как это — не придется? — возмущается Аэлла.

— Очень просто. Если б вы не услали его Ис… Единый знает, куда, можно было бы передохнуть. А после событий на Судебной площади я удивлюсь, если на него еще не охотятся. Заявляю со всей ответственностью, как человек, общавшийся напрямую с двумя Богами: если с ним что-то случится, к Вратам можно будет не ходить.

Сборы много времени не занимают. Первым оказался, конечно, Воитель. Еще бы — чего стоит самый лучший воин, если его можно застичь врасплох? Остальные сидели, не раздеваясь. В комнатке холодно — только что не замерзла стоящая в кадке в углу вода, которой залили костер.

— Сати, тебя ждем! — возмущается медлительностью жрицы Неккара, когда мы уже стоим на морозном ветру посреди улицы.

— Иду, — раздается из приоткрытой двери девичий голос. — Извини, Нек, но твой ягодный морс наружу просится.

Аэлла криво усмехается:

— В доме гадить нехорошо.

— Да я за домом, во дворике, — кричит Сати. Некоторое время стоит тишина, и еще будто чей-то шепот. Но я не уверен — Сати это или ветер в печной трубе. — Все, иду.

Действительно, девчонка появляется из-за дома, закидывая на плечи вещмешок. Юное, смазливое личико довольно. Ни дать, ни взять, важное дело сделала, думается мне. Вот ей стать Ключом не светит: естественные нужды — дело, конечно, важное, но не настолько же…

Сати думает совсем о другом. Наверное, так: «Теперь Хозяева знают, что Ключи — Тетрик и Аэлла, Тетрик на Марддарском тракте, ни о чем не подозревает и совершенно беззащитен. А дураки пусть думают, что я по нужде бегала». Если б я умел читать мысли, а Исмина считала нужным, Сати изведала бы на своей шкуре все, что когда-то Иероним, и многое другое. Но мы так и не заподозрили пуладжийку всерьез. За что и поплатились.

Глава 12. Иной лик Исмины

К утру лед на лужах спокойно держит меня и Крейтона, даже не трескается. Трава становится хрупкой и ломкой, по берегам неширокой, но быстрой речки образовывается полупрозрачный припай. Мороз такой, что пальцы одеревенели и едва слушаются. Только снега не хватает для зимы, но, думаю, он не задержится.

По правую руку небо уже не зеленеет, а алеет морозным рассветом, но на западе еще господствует ночная мгла. И дует в лицо, перехватывая дыхание и леденя щеки, морозный северный ветер.

— Вот и стоянка, — произносит Крейтон. — Тетрик дошел сюда и решил свернуть с тракта…

— Откуда знаешь?