Сила Мира

— Жизнь дороже, — отвечает Базиль. — В подвале зародыш, он уже пробудился. Нужно объяснять, что оттуда полезет чуть позже?

Объяснять не нужно, причем не только Айше — вообще никому. Побледневшие лица, закушенные губы, страх в глазах… Особенно у тех, кто это пережил.

— Есть, — по-военному четко, хоть и с сожалением, отвечает Айша. — А снег?

— Надеюсь, пройдет. Если нет, попробуем проскочить все равно.

Ножны с увесистым клинком, доставшимся еще от Толлардо, Базиль прицепил на заменявшую пояс веревку. Но потом подумал-подумал, и стал носить за спиной. Так и выхватывать легче, и не мешает ходьбе.

Базиль идет по лестнице, покрытой толстым слоем льда. Осенью, еще до начала этого самого, с крыши натекло, да так и замерзло. Теперь, чтобы не сорваться вниз, надо держаться за остатки перил, либо за выступы в стене. К счастью, морозы, вечная сырость и отсутствие ухода изъязвили ее трещинами.

Здесь не греет костер, а через лишенные ставень окна задувает жгуче-ледяной ветер, изредка бросает внутрь снежную пыль. В комнатке, где костер, конечно, лишь немногим теплее, снег на полу и иней на стенах не думают таять. Но здесь мороз как на улице — то есть запредельный. Снег летит вроде бы и обычный, но Базиль знает (видел как-то своими глазами), что может сделать эта ледяная пыль, попав на живое тело. Чем осторожнее идти — тем лучше. Это раньше можно было бродить везде, где хочется — ныне безопасных мест просто нет… Есть лишьчуть менее опасные.

Вот и верхний этаж. Вход в жилые помещения закрывает разбухшая, растрескавшаяся дверь. Когда-то прочная, а теперь еле висящая на насквозь проржавевших петлях. Не впервой. После крепкого удара снизу дверь с громким стуком валится на пол. Базиль входит.

Невозможно привыкнуть к тому, что когда-то переполненные жильцами шумные дома ныне стоят пустые, заброшенные и мертвые. Жизнь лишь теплится на руинах, да и то все слабее. Еще полгода назад и отряды были побольше, и самих их было немало. В последние недели, как назло, набежало невиданное количество чудовищ. Они оказались куда злей обычного. Появились и новые — запросто прошибающие безмозглыми башками любые стены, плюющиеся огнем, какие-то призраки, способные вмиг высосать тепло…

В доме уже давно ничем не пахнет, мороз убил все запахи. И все-таки черный призрак смерти висит над комнаткой, уж это чувствовать Базиль научился хорошо. Полезное умение — как, впрочем, и все, что помогает выжить. Каких богов нужно за него благодарить, и нужно ли вообще, Базиль не знает, но какая разница? Главное, оно повышает шансы выжить, делая их более весомыми. Впрочем, и в таком месте можно найти что-то полезное.

Все как обычно, слой льда на полу, опрокинутая подгнившая мебель (жил кто-то по местным меркам зажиточный — точно найдется что-нибудь полезное). За первой комнаткой, за совсем уж гнилой дверью — вторая. Ее не нужно выбивать, итак открыта. Базиль входит во вторую, главную комнату. Первая совсем маленькая, прежним хозяевам служила прихожей, может, там кто-нибудь квартировал. Наверняка во второй что-то ценное…

Базиль отшатывается, как ошпаренный. Скорее инстинктивно, чем по велению разума.

…Подросток лет тринадцати, молодуха и родители лежат там, где застигла смерть. Может, и не родители, но какая мертвым разница? Никто не потревожил жуткие останки, побрезговали и Твари Ночи. Черная кожа висит заледеневшими клочьями: черная вовсе не от загара или южного происхождения, а сгнившая на еще живых людях в несколько часов. Черной зловонной жижей выплеснулись мясо и внутренности, они тоже давно замерзли. Гнилостно-черные опухшие лица, на щеках кожа лопнула, обнажив остатки мышц и то, что осталось от скул. Носы распухли, превратились в бесформенные комья гнусной черной слизи, у некоторых лопнувшие и вывернувшиеся наизнанку. По лицам еще можно понять, что смерть легкой не была.

Ясно. Зря он зашел сюда, вообще зря тут поселились. Предчувствие беды не обмануло — нет ничего полезного в доме, отмеченном Смертью, от которой нет спасения. Есть лишь смертельно опасное: у Смерти этой есть имя — смердянка.

Осторожно, чтобы не потревожить жутких останков, Базиль пятится. Зацепишь их хотя бы ногой — смерть. Человек заживо сгнивает в несколько часов, и невыразимы слабым человеческим языком страдания умирающего. Базиль наверняка не знает, как все живые, но едва ли так уж приятно гнить заживо. Потом, естественно, смерть. Лекарства не существует. Средство одно: увидел синюю сыпь у соседа — беги, задержи дыхание, ни в коем случае не прикасайся к больному. И ему не поможешь, и сам в черную слизь обратишься…

Но уйти без шума из зловещей комнаты не удается. Что-то мелкое и вонючее устремляется к ноге. Базиль вскидывает и вгоняет стальной болт в тушу твари. Зверька отшвыривает в угол. Базиль наклоняется, рассматривая тушку. После смердянки худшее, что может быть в домах. Длинная, как такса и ядовитая, как аркотская кобра, «крысотакса», один укус мгновенно убивает.