Сила нашего притяжения

– Меня зовут Донна Шлейфер, – представляется женщина. – Я заместитель начальника НАСА по социальным сетям, а это Тодд Коллинз, который руководит нашей командой по связям с общественностью.

Она указывает на стоящего рядом с ней мужчину в костюме, и тот скупо мне улыбается.

– Привет, – коротко отвечаю я, поскольку мне сейчас нечего сказать этим людям. Плюс я не обязан общаться с сотрудниками НАСА. – Я Кэл.

– Мы изрядно удивились, когда увидели твой стрим, – произносит Тодд.

– Но сразу же поделились твоим видео в «Твиттере» и «Фейсбуке», – говорит Донна, – связали его с нашими пресс-релизами, и он привлек много внимания. Надо признаться, это здорово. Просто чудесно.

Я потираю затылок, просто чтобы занять руки. Мои щеки заливает жар, а плечи невольно горбятся.

– Да, слушайте, мне очень жаль…

– Кэлвин Льюис, – вмешивается в нашу беседу папа, возникнув рядом, и я облегченно вздыхаю, избежав неловкой беседы.

– Ребекка Льюис. Но вы зовите меня просто Бекка, – говорит мама, протягивая Донне руку.

Мама явно стесняется и прижимает к себе сумочку, будто опасаясь, что ее могут вырвать. Однако она сама знакомится с гостями. Красуется перед камерами. Она очень старается. Либо мое предположение верно, либо мама запасается впрок историями, чтобы потом делиться ими со своим психотерапевтом.

Краем глаза я замечаю у задней двери Кэт. Это стеклянная дверь с раздвижными створками, которые слегка приоткрыты, хотя снаружи не видно ни лучика света, вообще ничего. Кэт кивает в сторону двери и широко раскрывает глаза, чтобы я уловил намек.

По этой причине я ускользаю от разговора, вспоминая об обещанном шампанском и возможности провести время с Леоном и Кэт. К счастью, в толпе не так уж сложно оставаться незамеченным.

Однако затем я ощущаю позади себя чье-то присутствие, кого-то огромного, и все мое тело покрывается мурашками. Они распространяются по шее, заставляя волосы вставать дыбом (даже те, о наличии которых я и не подозревал), а затем стекают по спине потоком прерывистых импульсов.

Обернувшись, я узнаю звезду нашего дня волонтера – Марка Бэннона. Вблизи становится еще заметнее, что он самый высокий астронавт всех времен и народов.

И я ничуть не преувеличиваю. Этим Марк и знаменит. Его рост составляет шесть футов пять дюймов[18], это самый высокий рост среди летчиков-истребителей ВВС, он намного выше стандартов, по которым раньше брали в астронавты. Но капсула «Орфея» значительно больше размером, поэтому места там достаточно.

Он улыбается широкой застывшей улыбкой, лицо у него словно каменное. И впрямь создается ощущение, что он весь целиком вытесан из гранита. Наверное, если я попытаюсь ударить его в живот, то больно в итоге будет лишь мне.

– Марк Бэннон, – произношу я, будто он не знает собственного имени. – Хм, точнее, мистер Бэннон. Я имею в виду, мистер Марк Бэннон. Мне понравилось ваше выступление в парке.

– Можно просто Марк, – говорит он, громко хохотнув. – Спасибо, спасибо. Ты парнишка Кэлвина? Похоже, скоро мы все познакомимся поближе.

– Наверное, да. Может, когда-нибудь вы отправитесь в полет вместе с моим отцом.

– Это маловероятно, – смеется Марк.

– Что вы…

Он поднимает руку. Я замолкаю, подчиняясь взмаху каменной ладони. Вот вам и пустая светская болтовня.

– Ты ведь знаешь, как долго я здесь работаю? – спрашивает Бэннон слегка снисходительно, словно я должен во всем с ним соглашаться.

Я и соглашаюсь: он был тут одним из первых.

– Но ведь предполагается шесть мест.

– Роль, которую мог бы сыграть твой отец в миссии, в основном заключается в управлении кораблем. Твой отец по профессии пилот, как я и миссис Такер. Но для этого полета выберут лишь одного из нас. Двое других будут дублерами, так что всем нам приходится потеть над одними и теми же упражнениями изо дня в день.

– Что ж, отлично, – соглашаюсь я. – Послушайте, было здорово с вами познакомиться, но мне нужно еще кое-кого найти.

Он отпускает меня, крепко (и слегка болезненно) пожав напоследок руку.

Стоит мне наконец оказаться снаружи, как звуки музыки и шум вечеринки стихают и я могу нормально дышать, даже несмотря на сильную влажность. Задний двор тонет в мареве лунного света, и становится понятно, что здесь никого нет. Я брожу по двору, наслаждаясь небольшой передышкой и гадая, когда же ко мне присоединятся Кэт и Леон, когда вдруг слышу какой-то шум.

– Кэл! – раздается чей-то тихий голос.

Я поворачиваюсь и вижу: в сторону дома ведет незаметная тропинка. Задний дворик огорожен забором, а внутри, возле небольшого сарая, обнаруживается укромный уголок с несколькими стульями и бутылкой шампанского.

Я подхожу быстрой походкой, еле сдерживаясь, чтобы не бежать, и улыбаюсь, различив в полумраке Леона. Он улыбается мне в ответ и указывает на место рядом с собой.

– Рад тебя видеть, – говорю я. – Все остальные гости чертовски странные.

– Даже Кэт?

– Твоя сестра добавила авокадо в фаршированные яйца. Ей нельзя доверять.

Он смеется над моей шуткой. Это тихий смех – скорее несколько натянутый, чем беззаботный. Луна освещает черты лица Леона, и я хмурюсь, увидев, что он чем-то явно озабочен.