Сила нашего притяжения

– Мой папа не такой, как у тебя, – признаюсь я. – И мама не похожа на твою. А я совсем не такой, как ты. Мы не в состоянии держаться так же безупречно, как вы. Мы не в состоянии справиться со всем этим, хоть папа и считает иначе.

– Кэл, мы вовсе не идеальны. Нам до этого очень далеко.

– Да ладно, сейчас вы буквально воплощение идеальной американской семьи. Даже засветились на обложке «Тайм».

Леон качает головой.

– Не думай обо мне так, пожалуйста. По глазам видно – ты благоговеешь перед моей идеальной жизнью. А она вовсе не идеальная. Наверное, мы просто умеем притворяться. Я и не знал, что способен на такое актерство. Хотя, может, и нет – ближе к концу той фотосессии для «Тайм» фотограф заставил нас всех принять серьезный вид: мол, на фото моя улыбка выглядит неестественной. Я могу изобразить уверенность и серьезность, но притвориться счастливым не в состоянии.

Мы сидим близко друг от друга, но тянет склониться еще ближе. Меня охватывает меланхоличное настроение Леона, и я хочу это остановить. Вглядевшись в его лицо в лунном свете, я вдруг понимаю, что хочу его поцеловать. Помочь ему справиться с неуверенностью и почувствовать себя лучше, пускай даже ощущение счастья и спокойствия продлится всего пару секунд. Или несколько минут. Я подсознательно прикусываю губы, и он это замечает.

Но не слишком ли я тороплю события? Или нет? Он не может отрицать, что между нами возникла некая связь. Это не пламя страсти, но определенно что-то тлеет.

Я слегка наклоняюсь вперед.

Но Леон меня останавливает.

Он упирается ладонью мне в грудь, но его взгляд смягчается, в нем даже появляется отблеск жалости. Мою грудь сдавливает от чувства неловкости и стыда. Перепрыгнуть бы через забор и убежать без оглядки…

– Ты симпатичный, – говорит Леон. – Понятно, что мы совсем недавно познакомились, но что-то в тебе меня очень привлекает. Однако сначала мне нужно сказать тебе кое-что.

Я прокашливаюсь и отвожу глаза в сторону, делая вид, что рассматриваю нечто за его спиной. Все что угодно, лишь бы не смотреть в его прекрасные глаза.

– О, хм. И что же это такое?

– Если хочешь поцеловать меня, сделай это, потому что я тебе нравлюсь. А не потому, что это, как тебе кажется, поднимет мне настроение.

– Но я…

– Поцелуем ты не избавишь меня от дурных мыслей. У тебя не получится поцеловать меня и все исправить. Думаю, ты и сам это понимаешь, но… Я должен был тебе это сказать.

В глубине души мне хочется воспротивиться. Соврать, будто я считаю Леона очень симпатичным и привлекательным и именно поэтому меня тянуло его поцеловать – нельзя сказать, что все это неправда, но склониться к нему меня побудил совсем другой импульс. Я действительно пытался помочь. Решил, что от поцелуя на лице Леона снова расцветет улыбка.

Однако он не заслуживает такого отношения, поэтому я решаю признаться:

– Мне очень жаль. Ты прав.

– Я так и думал, – вздыхает Леон. – У тебя в глазах было это выражение, мол, «ой, какой бедный щеночек». Не пойми меня неправильно, это мило, но мне не нравится, когда на меня так смотрят. Будто ты считаешь, что я какой-то раненый птенец или еще какая больная зверюшка.

На какое-то время повисает молчание. Я жду, когда пройдет неловкость от случившегося, но когда мы вновь передаем друг другу бутылку, я чувствую, что все меньше беспокоюсь о воцарившейся тишине и просто наслаждаюсь обществом Леона. Становится немного прохладнее, и сквозь завесу влажного воздуха прорывается легкий ветерок.

– Извини, если я все запутал, – наконец продолжает он. – Обычно я не распространяюсь налево и направо о своей… депрессии. – Его голос понижается, становясь глубже и мягче, словно это иностранное слово и он знает, что произносит его неправильно. – Именно это мучает меня в последнее время. Да уж, я не очень грамотно оправдываюсь, верно?

Я киваю.

– Ладно, для протокола: я правда хочу когда-нибудь тебя поцеловать. И не только для того, чтобы поднять настроение.

Леон улыбается, и мои напряженные плечи слегка расслабляются.

– Когда-нибудь, – соглашается он.

– Да, когда-нибудь.

Мне хочется сказать, что он может поговорить со мной, если ему это необходимо. Либо я могу просто сидеть здесь, совсем рядом, и слушать его дыхание. Вдох-выдох. Мне бы хотелось, чтобы он знал, как это замечательно, что из миллиардов людей в этом мире именно я сижу с ним под звездами, опьяненный шампанским. Я хочу, чтобы он понял, насколько маловероятна такая встреча. Что это поразительно, пускай даже на первый взгляд кажется сущей мелочью. Конечно, мы постоянно встречаем на пути разных незнакомцев. Так Вселенная доносит до нас, что наше существование не имеет ни малейшего значения. Что вообще все на этом свете бессмысленно.

Наши взгляды встречаются. И становится ясно, что иногда Вселенная ошибается.

Я снова чуть не склоняюсь к нему, но вдруг слышу, что кто-то открывает раздвижную стеклянную дверь. Это Кэт. В мгновение ока она забегает к нам за угол и со вздохом усаживается на третий стул.