Сила упрощения. Ключ к достижению феноменального рывка в бизнесе и карьере

Обратите внимание на приведенную выше оговорку о теоретическом характере расчетов. Общеизвестно, что монетизация теоретической оценки фирм, работающих, подобно McKinsey и BCG, в области оказания профессиональных услуг, – дело трудное, хотя и возможное, как показал пример публичного размещения Goldman Sachs. Понятно, что фирма Goldman Sachs – инвестбанк, а не стратегический консультант, и в этом качестве имеет преимущества в виде огромных сумм капитала и дорогостоящих технологий. И в то же время она целиком и полностью зависит от своего человеческого капитала – ровно так же, как и стратегические консультанты. Главная разница между двумя этими секторами: сотрудники инвестбанка сфокусированы исключительно на том, чтобы быстро разбогатеть, а как консультанты в этом плане несколько более спокойны.

Рис. 20. Рост BCG

На самом деле стратегические консультанты в целом не слишком заинтересованы «откэшиться» на собственном бизнесе. Это не их культура. На протяжении всей своей долгой карьеры руководитель, а затем верховный жрец-покровитель McKinsey Марвин Бауэр боролся, чтобы его Фирма (всегда с большой буквы) была профессиональной. То есть, как он действительно считал, ставила интересы клиентов выше собственных. Похожие идеалы не менее сильны и в BCG, поскольку для Брюса Хендерсона влиятельность и идеи всегда были важнее, чем деньги. В результате McKinsey и BCG, как и подавляющее большинство других стратегических консультантов, на самом деле представляют собой кооперативы, которыми управляют сотрудники. А кооперативы и их руководители не становятся миллиардерами.

То есть вполне возможно, что BCG «не стоит» 15,8 миллиарда долларов, потому что никогда не будет публичной компанией с акциями, котирующимися на бирже. Это ее собственное самоограничение (которое, кстати, я никогда не понимал). Но оно ничуть не умаляет ее достижений. А ее сравнение с McKinsey является в полной мере оправданным. Так что, хотя оценка стоимости может быть и нереалистичной, сравнение результатов бесспорно корректно. А в основе всех этих результатов лежит блестящее упрощение.

В следующей главе мы обобщим результаты компаний по всем двенадцати примерам упрощения и рассмотрим другие аспекты сравнительного анализа результативности упростителей и неупростителей.

[Глава 17] Успехи упрощения: углубленное исследование

Большинство из нас проводит слишком много времени в минувших сутках, и слишком мало – в минувших шести тысячелетиях.

Уилл Дюрант

В этой, предпоследней главе мы копнем поглубже, чтобы выявить экономические силы, воздействующие на две альтернативы упрощения. Кроме того, мы обобщим результаты анализа двенадцати практических примеров и ознакомимся с продолжением исследования фирмы OC&C, где отрасли, в которых инновации происходят через упрощения, сравниваются с теми, в которых это происходит иначе.

Результаты компаний с точки зрения их рыночной стоимости

На рисунке 21 показан рост рыночной стоимости каждой из двенадцати наших компаний с начала и до конца исследуемого в каждом примере периода.

Однако сначала необходимое предупреждение: эти периоды очень различны между собой, в диапазоне от 6 лет для Аpple в эпоху iPod (когда рост компании был практически полностью обусловлен успехом этого устройства) до 109 лет для Ford. Поэтому, глядя на цифру, мысленно принимайте в расчет временной период и делайте соответствующую корректировку. (Мы скорректируем воздействие разницы временных периодов в рисунках 22 и 23).

Но зачем вообще смотреть, насколько увеличивалась рыночная стоимость каждой компании? Дело в том, что примеры отличаются очень высокой вариативностью. По сравнению с более консервативными примерами все показатели роста действительно высоки, однако они лежат в диапазоне от всего лишь 19 раз (ARM) до почти 2 миллионов раз (Google). Принимая во внимание столь высокую вариативность, количество лет в каждом из примеров можно считать второстепенным фактором.

Рис. 21. Рост рыночной стоимости

Из рисунка 21 следуют три вывода.

1. В шести случаях показатели роста поразительно велики и находятся в диапазоне от 20 тысяч раз до почти 2 миллионов раз.

2. Высокий рост показали все упростители, при отсутствии каких-либо указаний на преимущество ценоупрощения перед принципиальным упрощением, или наоборот. Хотя двенадцать примеров – очень незначительная выборка, можно предположить, что тип упрощения не имеет значения с точки зрения достижения максимального экономического эффекта. Можно с уверенностью говорить, что каждый из подходов может повлечь впечатляющий рост.