Сильмариллион

– Хурин Талион, Моргот околдовал тебя. Смотрящий на мир глазами Врага волей-неволей видит всё искажённым. Твой сын Турин долго воспитывался в чертогах Менегрота и знал здесь любовь и почёт, как подобает сыну короля; не по воле короля и не по моей воле он не вернулся в Дориат. После него здесь приютили твою жену и дочь. В чести жили они здесь и знали добро. Всеми силами старались мы отговорить Морвену от похода в Нарготронд. Ты сейчас упрекаешь друзей голосом Моргота.

Слушая речь Мелианы, недвижно стоял Хурин, глядя в глаза королевы. И здесь, в Менегроте, всё ещё охраняемом от Тени Врага Поясом Мелианы, постиг он истину всего, что произошло, и до конца испил горькую чашу, отмеренную ему Морготом Бауглиром. Больше не стал он говорить о прошлом, но нагнулся, поднял Наугламир, валявшийся перед троном Тингола, и подал его ему, говоря:

– Прими, Повелитель, гномье ожерелье в дар от того, кто не владеет ничем, и в память о Хурине из Дор-Ломина. Ибо моя судьба свершилась, Моргот своего добился, но больше я не пленник его.

С этими словами он повернулся и пошёл прочь из Тысячи Пещер. Все, кто видел его, расступались перед ним. Никто не посмел остановить его, и никто не узнал, куда он ушёл. Говорят, однако, что Хурин не хотел больше жить, лишившись всех надежд и желаний, и бросился в Западное море. Так погиб величайший воин из смертных.

Когда Хурин ушёл из Менегрота, Тингол долго сидел на троне и молчал, глядя на великое сокровище, лежавшее у него в коленях. И пришло ему на ум, что надо его переделать, вставить в него Сильмарил. Ибо проходили годы, а мысль Тингола неизменно возвращалась к сокровищу Феанора и не могла оторваться от него. Не нравилось ему, что Камень скрыт под замком в самом глубоком подвале его сокровищницы. Теперь он возмечтал всегда носить его на себе, и во сне, и бодрствуя.

Гномы в те дни ещё заходили в Белерианд в своих странствиях. Покидая пещерные жилища в горах Эред Линдон, они переходили реку Гэлион через Каменный Брод, Сарн Атрад, и шли древней дорогой в Дориат. Искусные мастера в обработке металла и камня были, как никогда, нужны в Менегроте. Но теперь они ходили не поодиночке, как раньше, а большими вооружёнными отрядами, ибо гибельно опасным стал путь через земли между реками Арос и Гэлион. В Менегроте для них отводили особые пещеры и оборудовали кузницы. Как раз в то время, о котором речь, в Дориате были замечательные мастера из Ногрода. Король призвал их и объявил о своём желании, чтобы, если хватит у них таланта, переделали они Наугламир и вставили в него Сильмарил. Посмотрели потрясённые гномы на работу своих отцов и на сияющий камень Феанора и впились глазами в Камень. Великий соблазн завладеть этими сокровищами и унести их в свои дальние горные жилища почувствовали они, но ничем себя не выдали, а согласились выполнить работу.

Работали они долго. Тингол один спускался в их глубинные кузницы и сидел там, наблюдая, как они трудятся. Наконец, его желание исполнилось: два величайших творения рук эльфов и гномов соединились в одно, и красота его была неописуема, ибо бесчисленные алмазы Наугламира, которые и раньше переливались всеми огнями, теперь отражали удивительные оттенки света Сильмарила, вставленного между ними. Тингол, спустившись, как обычно, один в гномью кузницу, собрался взять Наугламир и тут же застегнуть его у себя на шее. Но гномы не дали ему ожерелье, а потребовали, чтобы он оставил его им, говоря:

– По какому праву эльфийский король требует себе Наугламир, созданный нашими отцами не для него, а для Финрода Фелагунда? Финрод погиб. Сюда ожерелье даже не попало бы, если бы человек из Дор-Ломина, Хурин, не вынес его, как вор, из погруженного во мрак Нарготронда!

Тингол проник мыслью в их сердца и хорошо понял, что их речи – лишь поиск предлога для прикрытия своих намерений, а на самом деле они хотят Сильмарил. Ярость и гордыня ослепили его, и, не замечая опасности, он заговорил с ними заносчиво и презрительно:

– Как вы, грубияны, смеете ещё чего-то требовать у меня, Элу Тингола, Повелителя Белерианда, начавшего жизнь у вод Куивиенэна за несчётное число лет до того, как родились Отцы низкорослого племени?

И выпрямившись над ними во весь рост, постыдными словами он приказал им убираться из Дориата без вознаграждения. Этим он лишь разжёг их алчность. Гномы сгрудились вокруг него и убили его на месте.

Так в глубоком подземельи Менегрота погиб король Дориата Эльвэ Синголло, единственный из всех Детей Илюватара сочетавшийся с девой из айнур, единственный из Эглат, Покинутых, кто видел свет Деревьев Валинора. Последний взгляд его был устремлён на Сильмарил.