Сильмариллион

В Мифриме жили тогда Серые эльфы, племя из Белерианда, перешедшее на север через горы, и нольдор встретились с ними радостно, как с родными после долгой разлуки. Только поначалу они понимали друг друга с трудом, ибо язык калаквенди в Валиноре уже отличался от языка мориквенди в Белерианде. От эльфов Мифрима нольдор узнали о могуществе Элу Тингола, короля Дориата, и о колдовском Поясе вокруг его владений, а на юг в Менегрот пошли вести о великих деяниях на севере, и достигли эти вести гаваней Бритомбар и Эгларест. И дивились все эльфы Белерианда неожиданному возвращению с запада могучих соплеменников, и с надеждой смотрели на них, ибо как раз нуждались в помощи и верили вначале, что родичи пришли от валар, чтобы их спасти.

В час смерти Феанора к его сыновьям явились посланцы Моргота, объявили, что Моргот признаёт своё поражение и предлагает мир, и условия предлагает вплоть до возвращения Сильмарилов. Тогда Маэдхрос Высокий, старший из сыновей, убедил братьев притвориться, что они идут на переговоры, и встретиться с посольством в назначенном месте. Нольдор Морготу так же не поверили, как Моргот им, поэтому каждое посольство оказалось войском. Но у Моргота силы было больше, и у него были балроги. Маэдхрос попал в засаду, все его воины были убиты, его самого по приказу Моргота взяли в плен живым и привели в Ангбанд.

Братья Маэдхроса отступили и укрепили лагерь в Хифлуме. Моргот держал Маэдхроса заложником и объявил, что отпустит его, если нольдор прекратят войну и вернутся на Запад, или хотя бы уйдут далеко от Белерианда на крайний юг мира. Но сыновья Феанора знали, что Моргот их обманет и, что бы они ни сделали, не отпустит Маэдхроса. Кроме того, были они связаны Клятвой и не могли отказаться от борьбы с Врагом. Тогда Моргот подвесил Маэдхроса над бездной в горах Тангородрима, приковав его к скале железным ремнём за кисть правой руки.

Потом до лагеря в Хифлуме дошёл слух о переходе Финголфина через Скрежещущие Льды Хелькаракса. И в то же время мир был поражён явлением Луны. Когда же войско Финголфина входило в Мифрим, на западе взошло пламенное Солнце, и Финголфин приказал развернуть знамёна, голубые с серебром, и трубить в трубы. Под ногами шагавших воинов из земли навстречу солнцу вырастали первые цветы; кончились подзвёздные века. От великого света слуги Моргота бежали в Ангбанд, и Финголфин беспрепятственно прошёл через Дор Даэдэлот, в то время как враги прятались под землёй. Дойдя до ворот Ангбанда, эльфы ударили в них, и от голоса их труб затряслись башни Тангородрима, и Маэдхрос в мучениях услышал эти трубы и громко закричал, но его крик раздробился эхом в камнях и пропал, никем не услышанный.

Финголфин нравом отличался от Феанора, был спокойней и осмотрительней, поэтому он отступил, ушёл из Дор Даэдэлота и направился в Мифрим, ибо сказали ему, что там он найдёт сыновей Феанора, и, кроме того, он уходил под защиту Гор Тени, чтобы его воины отдохнули и набрались сил. Видел он мощь Ангбанда и понял, что не падёт твердыня Врага от одного трубного звука. В Хифлуме встал он первым лагерем и к северу от озера Мифрим устроил первое жилище себе в Среднеземье. В сердцах тех, кто следовал за Финголфином, не было любви к Дому Феанора, ибо сильно перестрадали они, переходя Скрежещущие Льды, а Финголфин считал сыновей соучастниками деяний отца. Между двумя войсками возникла опасность столкновения. Но, несмотря на тяжёлые потери в пути, племя Финголфина и Финрода, сына Финарфина было всё же более многочисленным, чем войско, шедшее за Феанором, и воины Феанора сами отступили и перенесли лагерь на южный берег озера, так что озеро разделило их. Многие соплеменники Феанора раскаивались в сожжении судов в Лосгаре и поражались мужеству друзей, которых бросили за льдами. Они бы приветствовали их приход, но не смели, в основном, от стыда.

Вот так сбывалось Предсказание – нольдор ничего не добились, а Моргот выжидал, и его орков давил новый страх – светобоязнь. Но очнулся Моргот от раздумий, увидел, как разделились его враги, и порадовался. В подвалах Ангбанда творил он дымы и пар и выпускал из Железных гор через вершины. Из далёкого Мифрима эти дымы были хорошо видны, как пятна на светлом небе первого утра мира. Восточный ветер приносил их в Хифлум, иногда они прикрывали новое солнце, потом падали на поля, сворачивались в ямах, накрывали холодным пологом воды Мифрима. Была в них безотрадность и отрава.