Сильмариллион

Рада была этому Аредхэл, с гордостью посмотрела она на сына. Сказали они слугам Эола, что поехали искать сыновей Феанора, и поскакали к северной окраине леса Нэн Элмот. Узкую речку Келон перешли они и по земле Химлада направились к бродам через Арос, а потом на запад вдоль границ Дориата.

Эол вернулся с востока домой скорее, чем предполагал Маэглин, и, узнав, что жена и сын уехали всего два дня назад, немедленно бросился за ними в погоню, а от ярости поскакал даже при свете дня. Доехав до Химлада, обуздал он свой гнев и решил быть осторожнее, ибо здесь было опасно, могучие владыки Куруфин и Келегорм совсем не любили Эола, вдобавок Куруфин нрав имел злобный. Случилось так, что разведчики с перевала Эглон заметили, как Маэглин и Аредхэл направились к бродам через Арос, и Куруфин, предвидя новые странные события, спустился с перевала к югу и стал лагерем у бродов. Не успел Эол далеко заехать в Химлад, как всадники Куруфина задержали его и доставили к своему господину.

Куруфин сказал Эолу:

– Что за дела у тебя, Тёмный эльф, в моих землях? Верно, что-то неотложное, раз тот, кто привык прятаться от солнца, скачет в белый день?

Чувствуя, что он в опасности, Эол придержал резкие слова, готовые сорваться у него с языка, и сказал:

– Я узнал, достойный Куруфин, что мой сын и моя жена, Белая Дева из Гондолина, поехали к тебе в гости, пока меня не было дома. Мне показалось пристойным присоединиться к ним в пути.

На что Куруфин, рассмеявшись, сказал:

– Если бы ты к ним сразу присоединился, их здесь вряд ли встретили бы так тепло, как ты думаешь. Но сейчас это не важно, ибо не сюда они ехали. Двух дней не прошло, как они проскакали броды Ароссиах, а оттуда помчались на запад. Ты обманываешь меня, если сам не обманут.

И ответил Эол:

– Тогда, господин, посочувствуй мне и позволь проехать, чтобы я сам смог выяснить истину.

– Пропуск я тебе дам, но на любовь и сочувствие не надейся, – сказал Куруфин. – Чем скорее ты покинешь мою страну, тем больше угодишь мне.

Вскочил в седло Эол и сказал:

– Встретить родича, оказавшего добро в пути, – очень приятно, достойный Куруфин. Я вспомню об этом, когда поеду обратно.

Но Куруфин хмуро взглянул на Эола.

– Нечего тебе щеголять родством жены, – сказал он. – Тот, кто крадёт дочерей нольдор и женится на них без дозволения родичей и без даров им, не может рассчитывать на признание племени. Я дал тебе пропуск: с этим позволением уходи. По законам эльдар я мог бы тебя убить. Но вместо этого даю ещё совет: вернись назад в тени Нэн Элмота. Сердце говорит мне, что, преследуя тех, кто тебя больше не любит, ты никогда не вернёшься домой.

Спешно отъехал Эол, исполнившись ненависти ко всем нольдор. Понял он, что Маэглин и Аредхэл бежали в Гондолин. Гнев и стыд от унижения гнали его вперёд. Миновав брод через Арос, он поскакал по той же дороге, по которой ехали они. Они о погоне не знали, и конь у него был сильнее, но всё же увидел он их лишь у Бритиаха, где они отпустили лошадей. Лошади их и выдали, громко заржали, жеребец Эола услышал их и понёсся к ним, а там уж и Эол заметил издали белую одежду Аредхэл и запомнил, куда она пошла, разыскивая тайную тропу в горы.

Тем временем Аредхэл и Маэглин подошли к внешним воротам Гондолина и Тёмной Караульне под горами. Встретили их приветливо, и, пройдя все семь Ворот, вскоре оказались они пред лицом Тургона на Амон Гварет.

С великим удивлением выслушал король всё, что рассказала ему Аредхэл. На Маэглина, сына своей сестры, смотрел он без неприязни, ибо видел, что юноша достоин занять место среди вождей нольдор.

– Воистину радость для меня, что Ар-Фейниэль вернулась в Гондолин, – говорил он. – С её прибытием город мой станет прекраснее, чем когда я оплакивал её потерю. Маэглину же в моём королевстве будет оказана должная честь.

Тогда низко склонился Маэглин перед Тургоном, признал его повелителем своим и королём и поклялся выполнять его волю во всём. Но не сказал больше ничего, ибо потрясён был мощью города, и числом жителей в нём, и многими дивными и прекрасными вещами. Смотрел он вокруг и видел, что это всё лучше, чем он воображал себе по рассказам матери. Но ничто не притягивало его взгляд так, как дочь короля Идрил, сидевшая рядом. Была она золотоволоса, как его мать и как все родичи-ваньяр, и показалась ему солнцем, освещавшим чертоги короля.

А Эол, идя по следу Аредхэл, нашёл Высохшую реку и Тайный путь, и пробрался по нему до самых ворот. Стражи схватили его и допросили. Когда же услышали они, что он требует жену и что жена его – Аредхэл, то удивились безмерно и немедленно послали скорохода в Гондолин.

– Повелитель! – закричал гонец, вбежав в королевский чертог. – Стража схватила эльфа, тайком пробравшегося к Тёмной Караульне! Он назвался Эол, это высокий, чёрный и хмурый эльф, похож на синдар, но заявляет, что госпожа Аредхэл его жена и требует, чтобы его отвели к тебе. Рассержен он, и с ним трудно было справиться; но мы его не убили, хотя твой закон требовал бы этого.

Тогда воскликнула Аредхэл: