Сильнее света

– А тот чиновник из патентной комиссии, единственной, выдавшей патент на изобретение дешёвого способа обогащения азотом пятнадцать смеси изотопов, ещё намекал, что торопиться некуда, – припомнил Альфа. – Нитридное ядерное топливо, де, очень востребовано, или вскоре будет востребовано, и там требуется именно этот изотоп, так что с помощью доходов от этого патента можно будет самостоятельно финансировать свои проекты, и незачем обращаться во всякие фонды за грантами. Оказывается, подождать несколько лет было нельзя. Но почему, собственно, должно совпасть это время? То есть, какое отношение одно из этих времён может иметь к другому? Создаётся впечатление, что спешка была даже не такая, что в пределах, допустим, лет пяти, а именно в этом году. Они ведь плохо подготовились. Хотя бы в плане оповещения возможных спасателей. Ну, или создания более компактного рефрижератора, чтобы поместить его в капсулу, или более просторной капсулы, чтобы в неё поместился уже созданный рефрижератор. Мы ведь его тоже нашли возле бочки. Получается почти наверняка дорога в один конец. Как бы там ни работал их двигатель, часть его они оставили тут…

– А потому, дорогие мои бюрократы, – окрысился вдруг заключённый, – что речь в видении ещё и об определённом положении спутника Ахернара относительно его самого. Помните, они в описании совсем рядом? Это значит, спутник между Ахернаром и наблюдателем. Такое положение бывает раз в 14-15 лет. Например, в этом году. Даже противоположная сторона орбиты, через 7 с четвертью лет, не годится, тогда вряд ли спутник можно было бы разглядеть – сквозь всю толщину облака, да рядом с гораздо более яркой звездой. Только так, что спутник между нами и главной звездой. Годом позже, если потратить его на другую капсулу или другой рефрижератор, так не выйдет. Спросите какого-нибудь астронома. Да и 139 лет с даты видения превратятся в 140. Но наше общество управляется людьми, которые не знают ничего, кроме науки управления, да и та у них убогая, рассчитанная именно на то общество, которым они управляют. Это, между нами, наука о том, как подольститься к начальнику и подсидеть конкурента в борьбе за местечко повыше. Что касается их саморекламы, о повышении всяческой эффективности, то это реклама и есть, в чистом виде. То есть ложь. Вообще сейчас качество работы заменено её рекламой. Везде. В науке, сам я не знаю, но Джон говорил, всё то же самое. Учёных оценивают по числу публикаций, появляются журналы, покупающие себе рейтинг, и продающие место авторам, публикуют чушь, их закрывают, они снова появляются под другим названием, а набранные публикацией очки автору остаются. Потому что бюрократам хочется оценивать учёных, понимая в их работе меньше, чем понимает уголовник вроде меня. Ладно, проехали. Вы тут ни при чём, вы-то хотите разобраться и помочь, я помню. Вы говорили, вам студенты рассказывали про семинары. Что они рассказали про сам принцип космического аппарата?

– Нечто очень странное с точки зрения современной науки, ну, или так кажется, – признался Альфа. – Исходя из соотношения неопределённостей Гейзенберга, произведение точности определения координат и точности определения скорости объекта не может превышать постоянной Планка. Следовательно, если очень точно зафиксировать скорость, координата размажется в пространстве. Скорость предлагается зафиксировать охлаждением до очень низкой температуры. Когда все частицы объекта почти стоят относительно друг друга и относительно окружающих предметов. Достигнуть абсолютного нуля не получится, это запрещает третье начало термодинамики, но приблизиться к нему значительно больше, чем это до сих пор получалось, возможно. А сама температура определит дальность размазывания охлаждённого объекта. Какую-то роль в этом играют помехи в виде предметов. Так, пускатель в виде бочки определял направление, и, вроде, они не могли проскочить мимо звезды, как-то она препятствует волне вероятности, в которую превращается космический корабль. А заодно вроде как притягивает его, так что именно там он окажется, не отклонившись в сторону и не застряв на полпути.