Сильнейшие

Целительница с внуком едва-едва покинули лодку и перешли на другую сторону поля, где начиналась хорошая, ведущая к Тейит дорога. Тут и заметили гостя. Сбросив с плеч кожаные дорожные сумки, Лиа и Огонек остановились — и остановились их провожатые.

«Перо» было в рост человека длиной — нежное, полупрозрачное.

Люди вскинули головы. Прозрачное, легкое, дитя неба плавно покачивалось в воздухе, приближалось, чуть изгибаясь, и это походило на танец.

— Мейо Алей, и нет никого, кто бы мог отогнать, — простонал мужчина-проводник.

— Есть у них, да на нас наплевать… окраина. В глине возимся, — откликнулся другой.

— Мимо лети, мимо, — едва слышно шептал первый из провожатых, не отрывая взгляда от плывущего в воздухе чуда.

— Мне всегда хотелось понять, думают ли они, понимают ли нас, — задумчиво произнесла Лиа. С запрокинутой головой следила за мягкими движениями «пера». А оно приближалось.

Такое легкое, безобидное с виду. Только целительница видела, во что порой превращались дома после того, как «перо» покружило над ними. Груда обломков… И люди… Никого не удалось спасти. Даже кости их были раздавлены, словно не легкое перышко пролетело над головой, а упала плита, да еще покружилась на месте, перемешивая жилы и кости.

И ничуть не реже «перья» не причиняли вреда. Просто покружатся, словно рассматривая, и улетят прочь. Разные — от руки длиной до роста двух человек. Никогда «перья» не гнались за людьми… просто некоторым не повезло стать у них на дороге. Знать бы еще, где проходят эти дороги…

— Уходим отсюда, — не выдержал один. Он готов был бежать сломя голову, бросить и женщину, и мальчишку.

— Погоди, — Лиа стояла, не сводя глаз с плывущего полупрозрачного чуда. — Ведь что-то им нужно.

— И дикие звери приходят порой взглянуть на человека.

— Зверей нетрудно понять. — Морщинки обозначились на лбу женщины, — Впрочем, порой я не понимала собственную дочь. Да и от южных соседей, хоть они и вполне люди, не знаешь, чего ждать.

— Люди, — криво усмехнулся мужчина, как и Лиа, не отрываясь от нежданного гостя. — Какие они люди…

И разобрал шепот сзади:

— Мне кажется, оно услышало бы меня…

— Сумасшедший! О бабке подумай! Каково ей смотреть, как тебя расплющит?! — мужчина качнулся было к мальчишке, потом попятился, но все же удержался на месте; второй уже спешил подальше от опасного гостя, понимая, что тот захочет — нагонит.

Огонек, завороженный его покачиваниями, сделал шаг вперед… еще шаг, и еще… цепочка на шее и камень налились холодом, потом неподъемной тяжестью на шее повисли. Но подросток сделал еще движение, не сам даже — «перо» вело. Цепочка удавкой стянулась на горле… и лопнула. А мальчишка шел, протягивая руки к плывущему над головой чуду и шепча нелепые слова — приветствия, нежности всякие, которые знал. И понимал самым краем сознания — на него смотрят оторопелые поселяне и Лиа.

Не заметил, как ноги оторвались от земли.

Люди в отдалении ахнули, а мальчишка стоял на воздухе, словно на невидимом плоту, и воздушная река несла его вперед, за «пером». Выше. Дальше.

Шагов десять пролетел, и воздушная река плавно опустила его на траву. «Перо» качнулось над головой, почти коснувшись протянутых рук, развернулось и заскользило прочь.

Огонек остался, улыбаясь бессмысленно и счастливо.

— Мальчик! — Лиа вцепилась в него совсем уж отчаянно. — Как ты мог, мальчик!

— Я видел их раньше. Такие красивые, — выдохнул Огонек, не сводя глаз с уже пустого неба. Только птицы летали у горизонта.

— Ты… летал за ними вот так?

— Нет, никогда, — с сожалением, — Аньу, я не умею. Оно подняло меня само… Оно посмотреть приходило!

— «Перо» — может быть, а ты пошел за ним, желая что-то доказать непонятно кому, — печально сказала Лиа. — Я тебя звала…

— Не знаю, — вздохнул подросток, чувствуя, как уши начинают гореть. Огляделся — люди стояли поодаль, шептались. Проговорил покаянно:

— Аньу, не сердись на меня. Они же… просто необыкновенные.

— Они красивы, — согласилась Лиа. — Я тоже забывала про все на свете, видя их движения. Но они губят людей.

— Все опасное красиво, — одними губами отозвался мальчишка, и продолжил громче: — Пожар, смерч, водопад… все это красиво. И смертельно порой.

— Это не наша красота, не человеческая.

— Юг говорит иначе…

— Потому их и не считают в полной мере людьми. Скорее… хищниками.

— Нет, — Огонек дернулся, прикрыл глаза ладонью от ставшего слишком ярким света. — Нет, аньу. Я хочу быть… человеком. — И попросил еле слышно: — Научи меня.

В Тейит, слушая веселую возню своих детей во дворе, Лачи не испытывал радости. Все скоротечно… недавняя победа может стать поражением, не успеешь вздохнуть. Те, во дворе, имеют все, и ближайшие надежды главы Хрусталя связаны отнюдь не с ними.

А с тем, кто ненадолго покинул высеченный в скалах город, испросив позволения, правда.

— Он слишком привязался к Лиа-целительнице, — Лачи был погружен в себя, и слова звучали, будто из глубины. — Это и хорошо, и плохо. Мальчик осознает свою нужность… однако же никто не слышит, какие разговоры они ведут наедине.

— Лиа не слишком умна, — возразила Саати.