Сильвия

Каждый день дети всех возрастов в разных лохмотьях босиком отправлялись в школу из своих поселений в лесу. Бхаубааб не знал, как учить. Но знал, как быть рядом с людьми, которые ценили искренность и радость. Дети были переполнены любопытством и жаждой знаний, и, когда они привыкли к незнакомцу, они начали улыбаться ему. Он принялся читать им книги из библиотеки, которую они собрали из отданных книг. Поначалу детям приходилось подавлять в себе смех из-за его британского акцента. Когда они поняли, что он улыбается в ответ и не собирается их наказывать, то стали открыто хихикать. Но через некоторое время он понял, что их внимание ослабевает, поскольку описание скон [35] с маслом и медом к чаю и походов в лес сначала вызвало у них недоумение, а потом наскучило. Но не зная, что делать, он продолжал читать.

Однажды в конце урока началась драка. Один ребенок чем-то ткнул другого, и тот в отместку укусил его. Теперь они оба катались по полу, вцепившись друг другу в волосы. Бхаубааб разнял их. Оказалось, что первый ребенок уколол другого иглой дикобраза. Он показал ее всему классу и, переходя с конкани на ломаный каннада, попросил их описать животное, которому она когда-то принадлежала. Когда они это сделали, он перевел на английский и очень медленно и четко произнес вслух: «Индийский дикобраз. Это грызун со слоем из иголок». Он попросил их повторить. Дети повторили несколько раз, и вскоре они уже радостно скандировали эти слова. Один смельчак поднялся и начал отбивать ногами ритм. Недолго пришлось ждать, пока к нему присоединились остальные и это превратилось в танец в кругу. «Индийский дикобраз. Это грызун со слоем иголок!» – радостно кричали дети, прыгая и толкаясь вокруг учителя. Он смеялся и хлопал, пока они не устали. Это был его урок на сегодня.

С этого дня истории и песни стали частью образовательного процесса. Их персонажами становились сами дети, которые боролись между собой за место в повествовании. И каждому давалась такая возможность. Бхаубааб выстраивал сюжет по ходу рассказа, и дети иногда вносили в него свои изменения, исходя из того, как, им казалось, они бы поступили в тех ситуациях, в которые он их ставил. Конечно, не обходилось и без животных с волшебными способностями, деревья оживали и умели говорить. Он использовал самые простые слова, а когда произносил что-то, выходящее за рамки их ограниченного запаса английских слов, останавливался, чтобы объяснить смысл, и просил повторить несколько раз.

Маленькая Манджу потерялась в истории. Однажды вечером по просьбе матери она пошла за дровами и встретила большую бабочку – «голубую с черной каймой», – уточнил Сому, – «и с вот такими белыми полосками», – добавил Бабу, – и «с белыми пятнами», – сказал Махеш, – и, забыв о дровах, понеслась за ней. Она долго следовала за ней, от цветка к цветку, от ветки к ветке, не упуская ее из виду, но никак не могла до нее дотянуться. Вскоре опустились сумерки, и Манджу не понимала, где очутилась. Это было незнакомое место, и она не знала дороги назад. Деревья, раскачивающиеся на ветру, казались ведьмами, машущими руками и зазывающими ее в свои пасти. Жутко ухали совы, кричали ястребы, вдалеке завывали шакалы. Ей было так страшно, что она не могла двигаться. Девочка села на пень и заплакала. Но вдруг раздался сильный раскат грома.

– И что же случилось после этого? – спросил Бхаубааб. – Пошел дождь?

– Да! Пошел такой сильный дождь, что Манджу тут же промокла до нитки. Она скучала по маме и брату и хотела очутиться в их теплой кухне, где ее ждала горячая каша…

– И вяленая рыба?

– И вяленая рыба. И вдруг она увидела луч света, направленный на нее. Послышались шаги. Топ, топ, топ.

Неожиданно Шобха издала пронзительный крик и залилась слезами.

– Что ты, не плачь. Все будет в порядке. Все будет в порядке. Со счастливым концом. Истории всегда хорошо заканчиваются. Ты только дослушай.

Все повернулись к Шобхе и принялись заверять ее, что все действительно закончится благополучно, чтобы она перестала плакать и они смогли дослушать историю до конца. Бхаубааб усадил девочку к себе на колени и успокоил ее, после чего продолжил:

– Оказалось, что свет исходил от факела в руках Адави-аммы, доброй лесной богини, которая жила в непроходимых джунглях и являлась только хорошим девочкам и мальчикам. На ней было зеленое сари из листьев, а в длинные волосы вплетены цветы. Ее лицо было добрым, а улыбка – милой. «Ш-ш-ш… дитя, я не причиню тебе зла. Я пришла, чтобы помочь», – сказала она, и Манджу перестала плакать.

Адави-амма обняла Манджу и нежно покачала из стороны в сторону. Она отвела девочку в свой дом и дала ей сухую одежду.

– Желтый сарафан?

– Да, желтый сарафан и вкусную еду… Бананы, манго…

– Печенье с кремом?

– Печенье с кремом…

– И магги? [36]

– Что? В смысле?.. Так и быть, и магги.

– Кока-колу?