Силы и престолы. Новая история Средних веков

Сегодня мало кто готов согласиться с предложенной Буркхардтом точкой отсчета эпохи Возрождения. Однако мы действительно можем утверждать, что после смерти Петрарки в 1374 г. западные страны охватил литературный бум. Боккаччо, умерший в 1375 г., за двадцать лет до этого закончил свой «Декамерон». В Англии увлеченный италофил Джеффри Чосер около 1387 г. начал писать «Кентерберийские рассказы» и работал над ними до своей смерти в 1400 г. Венецианская поэтесса, историк и придворная дама Кристина Пизанская, звезда при дворе безумного французского короля Карла VI, представила убедительную новую версию троянского происхождении франкского народа и написала, вероятно, первое в истории феминистское произведение под названием «Книга о граде женском»: сборник рассказов на разговорном французском языке о жизни и деяниях великих женщин в истории. Через двадцать лет после того, как Кристина Пизанская закончила свой труд, в Италии творили Леонардо Бруни и Филельфо. Вскоре после этого, вероятно в 1440-х гг., Донателло изваял знаменитого бронзового Давида, которого принято считать первой реалистичной обнаженной мужской скульптурой Средневековья. Не все это прямо или косвенно было делом рук Петрарки. Вместе взятые, эти достижения рисовали необыкновенную картину.

Далее мы еще вернемся в Италию, однако сейчас давайте заглянем в другой центр художественных и творческих инноваций, расположенный к северу от Альп, в Бургундии. Герцогство Бургундское наследовало исчезнувшему одноименному королевству, в VI в. вошедшему в состав Франкского государства. Под властью независимых герцогов в XV в. оно простиралось от северных берегов Женевского озера до побережья Северного моря во Фландрии. Его правители никогда не забывали, что при других обстоятельствах они могли бы быть полноправными монархами, и всячески стремились это подчеркнуть. Они сыграли исключительно важную роль на последних этапах Столетней войны между Англией и Францией. Они приняли обеты крестоносцев и сражались против османов. Кроме того, они были щедрыми меценатами, и в XV в. двор герцога Бургундского стал центром притяжения для гениальных творцов со всей Европы.

Добрый, дурной и Орлеанская дева

Зима 1434/35 г. в Северо-Западной Европе выдалась очень холодной. В Англии Темза замерзла до самого устья. В Шотландии реки покрылись толстой коркой льда, и колеса водяных мельниц на несколько недель остановились, вызвав массовую нехватку муки и хлеба. Во фламандском городе Аррасе, где четыре месяца безостановочно шел снег, горожане лепили замысловатых снеговиков в виде мифических, сверхъестественных, политических и исторических фигур. На одной улице лежали Семь отроков Эфесских. На другой снежные скелеты выделывали коленца в жутком танце смерти (danse macabre). Аллегорическая фигура Опасности охраняла вход в Petit Marché. Среди всего этого стояла снежная женщина, ведущая за собой небольшой отряд вооруженных снежных солдат[930]. Это была Жанна д’Арк – любой прохожий, торопливо пробегающий мимо по занесенной сугробами улице, мгновенно узнал бы ее.

В предыдущем десятилетии Жанна – деревенская девушка из Домреми, в самом сердце бургундских земель на востоке Франции, – ненадолго стала известнейшей женщиной Европы. В 1425 г., когда ей было около тринадцати лет, ей явились архангелы, велевшие ей разыскать дофина – некоронованного сына и наследника покойного Карла VI, и помочь ему изгнать из Франции английскую армию, которая к тому времени завоевала большую часть северной половины страны[931]. Удивительно, но Жанна справилась с этой задачей: в конце 1420-х гг. за ней шла армия дофина, готовая дать отпор англичанам. Сама Жанна не сражалась, хотя иногда облачалась в мужские доспехи, но олицетворяла собой Божью милость и, казалось, приносила с собой победу всюду, куда бы ни пришла. В 1429 г. она несла знамя французских войск во время тяжелой, но успешной осады Орлеана. В следующем году она стояла рядом с дофином в Реймсском соборе, одетая в сверкающие доспехи и со знаменем в руках, когда ее повелителя короновали как Карла VII[932].

Но в мае 1430 г. Жанна попала в плен при осаде Компьена. Ее привезли в Аррас и бросили в тюрьму. Захвативший ее дворянин по имени Жан де Люксембург сражался при Компьене на стороне англичан. Он был подданным самого важного союзника Англии – герцога Бургундии Филиппа Доброго и при его содействии продал Жанну англичанам. Год спустя церковный суд признал Жанну виновной в ереси, и ее сожгли на костре в Руане. Герцог Бургундский не видел, как она умерла, – его в это время не было в городе. Однако он встречался с Жанной, пока она была в тюрьме, и, хотя он никогда не раскрывал, о чем они с ней говорили, позднее он не выказывал угрызений совести из-за того, что продал эту уязвимую женщину людям, которые, как он, вероятно, хорошо знал, в конечном итоге собирались ее убить.