Симфония Искажений (СИ)

Они нашли лестницу за сараем с садовыми инструментами, и Сид убедился, что не зря позвал друга: поднять длинную деревянную конструкцию ему оказалось не по силам. А ведь какой-то месяц назад он с легкостью справился бы сам с подобной задачей. Подумав об этом, Сид приуныл и хотел помогать тащить лестницу, но Брэдли сердито отогнал его, посоветовав не напрягаться попусту и не путаться под ногами.

— Что ты там забыл? Дай я сам достану, ты же упадешь! — добавил он, когда путь к чердаку был успешно проложен.

— С чего бы я упал? — Сида начала раздражать эта чрезмерная опека. — На второй этаж, по-твоему, не залезу? Не мели чепухи.

— Ладно, если что, я тебя поймаю, — уступил Брэдли с насмешливым видом. Он явно не верил в успех предприятия и намеревался повеселиться.

И, как ни прискорбно, он оказался прав: довольно бодро одолев первые четыре ступеньки, Сид почувствовал головокружение, слабость и дрожь в коленях. Он никогда не боялся высоты, да и начинать повода не было, но сейчас его мутило, а еще хотелось отпустить лестницу и упасть. Впрочем, от такого падения толку мало: умереть-то вряд ли получится.

Вот бы умереть на секунду, посмотреть, как там, и сразу вернуться, если не понравится! И почему человечество должно страдать, теряясь в догадках, что там, за чертой? Почему он должен страдать? Сомневаться? Даже верить в Город не получалось с прежней ясностью. Вернее, не получалось совсем. Что-то в Сиде переломилось после Эталонного Искажения, что-то наивное и слепое ушло без следа. Быть может, именно эту веру забрал себе Резонансметр, породив взамен синие вихри? Ведь не из пустоты родилось Искажение, которое Сид не придумывал и не играл нарочно. Он просто положил руки на клавиши, а дальше все случилось само собой. Он знал, что так и будет, но чувствовал страх: как будто его душу мяли в руках, отщипывали по кусочку. И почему синий? У предыдущего исполнителя было красное Эталонное Искажение. И в этом океане Сид едва не захлебнулся, когда срезонировал в первый раз.

— Эй, ты там загораешь? — крикнул Брэдли снизу. — Что, я прав, принцессе плохо?

— Умолкни, — огрызнулся Сид и вцепился в лестницу покрепче. Раздражение придало ему сил.

Он кое-как дополз до верха, с облегчением ступил на деревянный пол, но тут ноги отказались его держать, и он рухнул на гнилые доски, взметнув тучу пыли. Чихнул, вяло пробормотал несколько непечатных ругательств. Сил двигаться не осталось, голова кружилась, как если бы он целый день трудился на солнцепеке, не разгибая спины.

И как, интересно, он будет исполнять Симфонию, если такие простые действия стали для него чем-то вроде подвига?

«Исполнять должен Фрэнки, — шепнул внутренний голос, — и ты знаешь это. Ты — неудачный образец. Отвлекающий маневр. Время уходит впустую, а ты слабеешь. Ты поторопился. Фрэнки создаст свое Эталонное Искажение и сразу же сыграет Симфонию, не потратив зря ни секунды. И ты будешь спасен. Ты больше не будешь нужен Резонансметру».

Сид с отчаянием потер виски, прогоняя назойливые мысли, и с трудом поднялся. Распахнутая дверь пропускала широкую полосу света, но за этой полосой все тонуло во тьме, а он забыл взять фонарь. К позорной слабости прибавилась еще и рассеянность: не иначе как они с Фрэнки поменялись местами! Так не правильней ли будет действительно уступить Симфонию более сильному?

Чертыхнувшись, он тряхнул головой и начал рыться в ближайшей коробке. На чердак его привело желание отыскать записи отца и освежить в памяти некоторые места. Альфред Ллойдс пытался создать что-то вроде мемуаров, но как только выяснилось, что его эксперимент провалился, дальше черновых набросков в толстой тетради дело не продвинулось. Эту тетрадь и разыскивал Сид: кроме нее, Этюдов-Искажений, чертежа Резонансметра и чернового варианта самой Симфонии, никаких записей исследовательской команды, к которой принадлежал отец, ему найти не удалось, хотя он потратил не один год на поиски.

В первой коробке не оказалось ничего, кроме паутины и старого тряпья, а вот во второй Сид сразу нащупал заветную тетрадь. Смахнув с находки дохлого паука и прогнав живого, он поднес ее к свету, сдул пыль и осторожно раскрыл на середине.

Мне хочется немного рассказать о Резонансметре, — предложила тетрадь выцветшим почерком.

«Валяй», — разрешил Сид.

Я увидел его в заброшенном доме на окраине тихого городка Мнимое Зазеркалье. «В этом органе шелестит мертвый ветер», — так сказали мне. По слухам, несколько человек умерли от разрыва сердца прямо во время игры. Я должен был проверить.

Я искал подходящий инструмент для нашего эксперимента. Условия простые и вместе с тем невыполнимые: мистическая аура. К тому времени я уже проверил скрипку и виолончель, чьи владельцы жаловались на странное звучание, а также рояль, игравший сам по себе (из-за треснувшей деки* и плохого натяжения струн, а скрипка и виолончель были просто скверные и дешевые). Впрочем, я и не рассчитывал на быстрый успех.