Симфония Искажений (СИ)

— Если я отдеру эту хреновину, думаю, та большая штука сожрет меня, — пояснил Сид. — Мне-то все равно, она кровь пьет. Хоть кому-то польза, а то пропадает без толку.

— Раз ты такой заботливый, подумай о том, что твоя кровь может и не усваиваться местным населением, — отчеканил Фрэнки.

Необходимость заботиться о ком-то неожиданно придала ему храбрости, к тому же он помнил о пугливости «теста», поэтому, игнорируя слабые протесты Сида, Фрэнки все же стащил с него зеленую перчатку и с отвращением отшвырнул ногой в сторону.

— А теперь бежим отсюда!

Сид виновато скривил губы:

— Беги, а я тут пока полежу.

— Не можешь встать? — Фрэнки испуганно уставился на кровь, бегущую с руки друга и безжалостно замазывающую зеркало чуждым этому миру красным.

В тот же самый момент он вспомнил о своем двойнике и лихорадочно глянул под ноги, но тот вроде бы вел себя прилично, как и полагается порядочному отражению. Зато огромный ком неподалеку, лишившись донора, явно не собирался мириться с поражением: от него медленно поползли новые нити, одна, две, три…

Ругаясь на чем свет стоит, Фрэнки рывком поставил Сида на ноги, закинул его руку себе на плечо и побежал — точнее, потащился, — подальше от тестообразного врага. Вот только неуклюжести в бедном герое поневоле нисколько не убавилось, поэтому буквально через десять шагов он поскользнулся и в который раз растянулся на поверхности зеркала, а вместе с ним и Сид.

— Да что ж ты… — Фрэнки приподнялся на локтях и удрученно уставился на кровавую дорожку, оставленную Сидом. А потом боковым зрением уловил странное движение, повернулся в ту сторону и разинул рот: его отражение лезло из зеркала, точь-в-точь как в тех самых рассказах, вот только движения двойника не были похожи на человеческие. Конечности этого недочеловека гнулись во все стороны, голова качалась на стебле-ниточке, весь он был какой-то вязкий, нестабильный и потихоньку расползался в жидкое стеклообразное вещество.

Несчастный свидетель собственного жуткого перевоплощения мелко затрясся и беспомощно осел на землю, чувствуя, что от страха и слабости вот-вот потеряет сознание. Похоже, он достиг своего предела, к тому же усиливающийся жар давал о себе знать. Даже страх за товарища по несчастью уже не придавал ему сил.

— Какое долгое сегодня Искажение, — прошептал Сид, закрыв глаза.

Эти слова неожиданно немного привели в себя Фрэнки. Долгое — но рано или поздно оно должно закончиться, как и все предыдущие! Надо встать, надо выдержать еще немного!

— Идем-ка п-подальше от-тсюда, — выдавил он из себя, заикаясь, хотел было подняться, убежать от отражения, но ноги отказались его держать.

А в следующий момент реальность дернулась, медленно расплылась в бледно-зеленое пятно и постепенно растворилась. И чавкающая полутишина сменилась визгом автомобильного клаксона — какой родной, ласкающий слух звук!..

Фрэнки и Сид оказались посреди дороги, буквально в нескольких сантиметрах от таксомотора, водитель которого выскочил наружу с воплями, пронзительности которых мог бы позавидовать его сигнал:

— С неба, что ли, свалились! Идиоты! Грязные бродяги! Смотреть надо, куда идешь!

Фрэнки хотел было что-то возразить, но перед глазами у него до сих пор четким иррациональным образом стояло расплывающееся отражение, вдобавок ко всему его тошнило, в глазах двоилось, а голова раскалывалась, сгорая в неотступной лихорадке. Судя по молчанию Сида, тот тоже не мог два слова связать. Фрэнки с трудом повернул голову, чтобы проверить, как он, краем сознания подхватил грязно-красное пятно и сразу, встревожившись, вскинулся, схватил друга за руку и зачем-то потянул на себя.

— Ну-ну, уймись ты, не трогай его, — по пробившемуся сквозь темнеющее сознание громкому голосу несчастный догадался, что слова эти принадлежат Брэдли. Тот действительно возник откуда-то сзади, заботливо подхватил обоих и оттащил на тротуар.

— Мы должны помочь Сиду, — жалобно заявил Фрэнки, с трудом разыскав лицо актера слезящимися глазами. — Это я виноват…

— Ты ерунду мелешь, — ответил тот. — Ты горячий весь, заболел, похоже. Сейчас я этого господина таксиста и впрягу, он довезет тебя до больницы.

— Я в порядке! — слабо запротестовал больной. — Пожалуйста, лучше позаботься о Сиде, пожалуйста… точнее, я сам должен… это ведь я…

— Помолчи лучше.

Его бережно подхватили на руки, а он, задыхаясь, все молил оставить его с Сидом — пока не лишился чувств, провалившись в слепую мутную бездну, не имеющую ничего общего с яркими красками Искажений.

***