Читаем Симпатические чернила полностью

Не важно, под каким предлогом (Жак Б. подчеркнул эти слова и приписал шариковой ручкой: «Но под каким же предлогом?») он отправился 11 мая в дом 19 по улице Беранже, куда вскоре явились шесть человек, которые отобрали у него документы, деньги и драгоценности. (Жак Б. приписал шариковой ручкой: «Откуда драгоценности?») Через четыре дня его перевезли на улицу Эссе, и в ночь с 17-е на 18-е, когда его охраняли только двое, а потом один человек, ему удалось совладать с охранником и даже убить его во время последовавшей борьбы.


Далее письмо Жака Б. продолжалось так:


Я полагаю, театр этот Мурад бросил. Может быть, его следы остались в Мезон-Альфоре?

Что касается Санчо Лефевра, мне удалось добыть кое-какие сведения из надежных источников в Аннеси.

На самом деле его зовут Серж Сервоз-Лефевр, для всех Санчо Лефевр, родился в Аннеси 6 сентября 1932 года. В отрочестве и ранней юности он работал в разных отелях в Аннеси и Межеве. В Межеве он встретил некого Жоржа Бреноса и вскоре стал его секретарем, а затем партнером. Бренос владел кинотеатрами в Брюсселе и Женеве, а также компанией, контролировавшей два заведения в Париже: дансинг «Марина», 71, набережная Гренель (15-й округ) и «Каравелла», 26, улица Марбёф — 2, улица Робер-Эстьен (8-й округ). У Санчо Лефевра была доля в этих заведениях.

Жил он, по слухам, в Швейцарии и в Риме.

4 августа 1962 года он был остановлен на французской границе, следуя из Швейцарии, и в багажнике его машины обнаружили картину художника Анри Матисса, принадлежащую мадам Шарлотте Вендланд (Версуа — Женева), которую она якобы передала ему с целью продажи. В выписке из его свидетельства о рождении нет никакого упоминания о браке.

Однако летом 1963-го или 1964-го его видели в Аннеси с девушкой, которую действительно звали Ноэль и которую он представлял как свою жену. Я смог расспросить друзей постарше нас, которых ты, наверно, помнишь (Клод Брен, Поло Эрвье, Ги Пилотаз), и они мне это подтвердили. Она называла себя мадам Лефевр. Но они о ней ничего не знают и не представляют, кто мог бы нам помочь. Судя по всему, она была, как они мне сказали, уроженкой этих мест. После этого лета 1963-го или 1964-го ни Серж Сервоз-Лефевр, он же Санчо, ни «мадам» Лефевр в Аннеси больше не появлялись.

Вот так, мой дорогой Жан. Как знать? Возможно, я смогу сообщить еще какие-нибудь сведения. А пока желаю тебе удачи.

ЖАК


Да уж, удачи. Несмотря на все усилия, Жаку Б. не удалось установить личность «мадам Лефевр». «Судя по всему, она была уроженкой этих мест». Тоже весьма расплывчато. Каковы границы «этих мест»? Аннеси? Шамбери? Тонон-ле-Бен? Женева? А Клод Брен, Поло Эрвье, Ги Пилотаз тоже «ничего о ней не знают» и «не представляют, кто мог бы нам помочь»…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза