Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Время для Хью на мгновение остановилось. Ему действительно хотелось спать, но подниматься из освещенного, безопасного, как ему казалось, места и уходить на второй этаж, в пустую и холодную комнату, где могло произойти все, что угодно, ему совсем не хотелось. В какой-то момент он даже хотел собраться и уйти. Баркас стоял на причале, управление в нем было не таким и сложным, но управиться с такой машиной, тем более, что до этого он никогда ничем подобным не управлял, могло оказаться сложнее, чем ему думалось. Потом были мысли о побеге в лес или вдоль реки, в надежде найти хоть кого-нибудь на другом берегу и попытаться позвать на помощь, но шансы на это стремились к нулю. В конце концов Хью сдался. Ответов он так и не получил. То немногое, что было сказано Отшельником не вязалось ни с чем и еще больше нагнетали недопонимания ко всему, что творилось с ним и вокруг него последние несколько месяцев. Формула препарата оставалось сокрыта от него, семья была за границами возможного, но надежда не оставляла упертого доктора, мечтавшего во что бы то ни стало добиться повторного эффекта воссоединения, как это было с ним сразу после смерти родных.

Потом он уснул, не зафиксировав момент погружения в другой мир. Ему стало так тепло, приятно и уютно в этом месте, что под хруст догоравших поленьев и валежника, превращавшегося в пепел прямо у него на глазах, сон накрыл его с головой.

Ему снилась жена, ребенок, старые знакомые. Отец с матерью, которых Хью не видел много лет. Все повторялось. С поразительной частотой он каждую ночь видел одни и те же сны. Дом. Полянка. Городской парк. Детский голос и смех прохожих, наблюдавших за играми ребятишек, поднимавших пыль на дороге, пробегаясь по кругу в попытках догнать один одного. Потом всплеск. Яркий свет. Солнечное затмение. Скрип покрышек о поверхность дорожного покрытия. Удар. Скрежет металла и последний вздох. Все точно так же, как ему рассказывали свидетели. Это было столь ярко, столь реально, что в последний момент он проснулся, вскрикнув и вскочив с кресла, скинув на пол одеяло и чуть было не упав перед камином.

Было темно. Камин давно потух — не осталось даже самого маленького красненького уголька. Вокруг стало непривычно холодно. Тишина. Хозяин спал и это слегка успокоило Хьюго, дав те несколько секунд, чтобы прийти в себя после столь мрачного сновидения.

— Иногда, — говорил он сам собой, — лучше, чтобы все это осталось там.

Но вскоре забывал и этого. Память хранила все и издевалась над ним, когда ему хотелось спокойствия, поднимая самые яркие события прошлого из могилы. Он кричал — бывало и такое, плакал и молил, чтобы это прекратилось. Потом рвал все записи с расчетами, выкидывая их из окна, где они, превратившись в птиц, улетали прочь.

Он решил уйти и на этот раз это решение было твердым как сталь. Сняв с веревки высохшую одежду, стал собираться, прикасаясь к все еще теплым штанам и куртке. Прошел по скрипучему полу до дверей, открыл их — ледяной речной ветер обдул его сбоку и сразу улетел, после чего зашагал до баркаса, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой.

Вода Припяти была черной, как смола. Даже борта судна, казалось, стали такими же черными и вязкими, держась на плаву только благодаря чуду. Уже находясь на палубе, Хью почувствовал сковывающий страх. А что если он узнает? Вдруг он не спит и сейчас наблюдает за ним из окна. Но здание за спиной было мертво. Свет нигде не горел, шума практически не было. Стояла почти могильная тишина и от этого становилось страшнее всего. Пройдя за штурвал, он взял бортовой журнал и открыл его, увидев как на многочисленных страницах в алфавитном порядке значились имена и фамилии всех, кто когда-либо побывал на этом борту. Отшельник записывал всех. Зачем? Никто не знал. Профессор не предупредил его об этом, но почему-то именно в этот момент Хью решил взять этот документ с собой, совершенно позабыв, что совершает преступление.

— Зачем ты это сделал? — вдруг раздался мрачный голос с причала.

От страха и неожиданности он выронил журнал и замер на месте, как каменное изваяние. Отшельник стоял приближался к нему, шеркая ногами сначала по дощатому причалу, после чего по палубе.

— Я думал, что ты спишь, — еле выдавил из себя Хью.

— Нет, — он отрицательно закачал головой. — Я никогда не сплю. Давно забыл как это делать. Здесь вообще очень сложно найти покой — не то место.

Потом он подобрал журнал, раскрывшийся посередине и зажал под мышкой.

— Куда ты собрался? — грозно спросил Отшельник.

— На тот берег.

В ногах почувствовалось легкое тепло и док сумел наконец сдвинуться с места, засеменив ногами в противоположную сторону.

— Нет, тебе туда нельзя.

— Почему же?

— Никому нельзя.

— Ты не отвезешь меня обратно, но как же я попаду домой.

— Теперь здесь твой дом.

— Это проклятое место, — не сдержался Хью, открыв широко от ужаса, царившего внутри него, глаза.

— Что поделать. Никто не хочет здесь оказаться, но жизнь так устроена, что конечной станцией для всех станет именно это место.