Симулякры доктора Хьюго [СИ]

Хью зашагал еще быстрее. Вскоре за спиной почувствовался край, перегородка, за ней — река. Взглянув только краем глаза на черные воды, он отшатнулся и побежал вперед, пытаясь оббежать Отшельника и скрыться за причалом, но внезапно споткнулся, рухнув плашмя на палубу, пробив ее упав куда-то глубоко вниз в трюм, приземлившись на что-то рассыпчатое и очень твердое.

Было темно. Боль прокатилась адской волной по всему телу. Он греб руками, подбирая под себя миллионы чего-то маленького и круглого, лежавшего сверху, снизу, по бокам и даже под его спиной. Сумел кое-как перевернуться и встать на колени.

Сверху зияла дыра. Появился маленький проблеск горевшей масляной лампы, а вместе с ней наверху показалось и лицо Отшельника. Корявые зубы сверкали в свете огня, длинные бледные волосы свисали по бокам, спадая вниз скомканными частями. Он был ужасен в своем образе и только, когда лампа упала к ногам Хью, не разбившись каким-то чудом. Док увидел, что вокруг него лежат горы золотых, серебряных и медных монет. Миллионы металлических денег валялись у него под ногами, настоящими дюнами уходившими куда-то вдаль. Трюм был огромен и масштабен по своим размерам.

— За все нужно платить, Хью! За все! И не только в этой жизни!

V

Он так и не вспомнил как вернулся оттуда. Собачий лай преследовал его даже спустя некоторое время, эхом отзываясь в ночных кошмарах, когда он едва смыкал глаза и пытался уснуть. Бледный тюльпан лежал на столе рядом с бумагами, смятыми в один большой ком, изорванный и изодранный вдоль и поперек канцелярским ножом. Льюис сидел у ног, иногда поглядывая на своего хозяина уставшим взглядом. Потом был период полной безмятежности, когда док ощущал себя вне этого мира словно перенесясь в иное измерение подальше от суеты и забот туда, где все это было пылью. Отрывки прошлого навещали один за одним, стучась только в самый последний момент. Была там и жена. Она улыбалась, смотря в глаза мужу.

— Ты как обычно опоздал.

— Я старался прийти как можно раньше.

— У тебя не получилось.

— Я старался.

Потом она отошла от детской кроватки и подошла к нему. Обняла и поцеловала.

— Ты устал.

— Очень сильно.

— Где ты все время был.

— Искал тебя.

Потом он просыпался. Момент встречи обрывался на самом главном, когда он хотел сказать ей о всем, что накопилось внутри за долгое время одиночества. Лена не звонила. Профессор оставил сообщение на внутреннем терминале, до сих пор не прочтенное и мертвым грузом висевшее во входящих сообщениях. Музыка из колонок играла чуть тише, чем обычно, из окна в комнату залетал прохладный ветер.

Наконец он нажал на «прием». Лицо пожилого мужчины смотрело на него из старого кабинета, не менявшего обстановку с того самого дня, когда он там поселился. Все та же мебель, устаревшая миллион лет назад, настольная лампа, работавшая с лампой накаливания — такой же старой, как и сам профессор. Запись началась с небольшой задержкой, потом оживилась сильнее.

— Ты бы не мог со мной встретится, Хью. Кое-что прояснилось относительно твоих исследований. Надо все это обсудить.

Встречу старик назначил в старом квартале, где обосновались несколько лет назад торговцы и спекулянты, гнавшие со всех краев дефицитный товар: начиная от редкого программного обеспечения и до товаров специфического назначения. Чистка торговых рядов проводилась по несколько раз в год, выявляя каждый раз огромное количество нарушений и контрабандного товара, но искоренить зло, как в случае с наркотраффиком оказалось сложнее. Люди берегли редкости и связи в высших правительственных кругах, получавших со всего этого свою долю, помогали существовать теневой торговли несмотря на все усилия правительства Беларуси.

Там они встретились ближе к обеду. Хью щурился от яркого солнца, пытаясь скрыться от света в бесконечных палаточных рядах, где работали самые низшие слои общества. Кому-то удавалось выбиться со дна и они превращались в торгашей, но большинству, далекому от предпринимательства и постоянных облав, оставалось подрабатывать чернорабочими, в конце рабочего дня получая жалкого жалование и бесплатный ужин.

Здесь старик казался ему еще старше, чем по видеосвязи и Хью не преминул заметить это.

— Это иллюзия, Хью. Вся наша жизнь построена из иллюзий.

Они сели за дальний столик дорожного кафе, заполненного испарениями, шедшими сначала из кухни, а потом по вентиляционным шахтам к самой дороге, где плотными клубами устремлялись в небо.

— Что будешь заказывать?

Хью посмотрел на китайца, работавшего поваром в своем кафе.

— Лапшу и что-нибудь из мясного.

Профессор взял меня и внимательно посмотрел на не густой список яств, после чего отложил меню в сторону.

— Я знаю, что случилось в Полессье.

Док промолчал.

— Прости. Я не ожидал, что он поведет себя так.

— Он странный человек.

— Человек ли… — усмехнулся профессор. — Странности они рядом, Хью. Нужно к этому привыкнуть.

— А если я не хочу?

— Тогда ты обречен сталкиваться с ними каждый день и держать себя в руках, чтобы не сойти с ума. Я давно перестал это делать.

— Вы хотели поговорить насчет моих опытов.

Наконец заказ сделал и профессор.