Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

В вооруженных силах распространяется идея полной отмены системы чинов и званий. Так, наказ выборщиков 51-й дивизии делегату, избранному на Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов 29 апреля, содержал требование: «Находим, что чины в армии должны быть уничтожены, и должны оставаться только должности». Временное правительство стремилось способствовать продвижению особо отличившихся солдат и матросов, присваивая им офицерские чины. Однако активисты революционных организаций опасались, что тем самым из их среды будут вырваны наиболее способные и энергичные люди. Запасной минный батальон в Кронштадте постановил в июне 1917 г.: «Если нужны люди для занятия должностей, набирать таковых, не награждая их званием офицера»[664]. Можно предположить, что такой курс на отрицание званий и чинов отражался и на отношении к погонам.

Случаи насильственного лишения погон в действующей армии не были, по-видимому, редкостью. В знаменитом стихотворении неизвестного автора «Молитва офицера», получившем в 1917 г. широкое распространение в списках в офицерской среде на фронте, говорится:

…Терпенья исполнилась нашего мера:
Народ с нас погоны сорвал,
Названье святое «бойца офицера»
В поганую грязь затоптал

[665].

Публикации стихотворения вызвали в печати полемику. Некий поручик А. Дружинин писал в редакцию журнала «Республиканец»: «А тем, кто погоны срывал, я бы не поклонился, а в молитве своей сказал: прости им Боже, не ведают, что творят»[666]. Но наверняка многие офицеры, читая «Молитву офицера», испытывали иные чувства.

Движение за отмену погон во флоте и в некоторых армейских частях использовало антимонархическую риторику. В то же время различные варианты обеспогонивания имели исключительно антиофицерскую направленность. При этом в некоторых случаях они были направлены против всей корпорации офицеров, которую следовало полностью «уравнять» в правах с солдатами, а в других — лишь против отдельных ее представителей, которые лишались символа власти. Так, солдаты нескольких подразделений 86-го пехотного Вильманстрандского полка 15 мая отказались выходить на учения более двух раз в неделю. От одного особенно настойчивого командира роты они потребовали, как гласил рапорт командующего корпусом, «чтобы он категорически присоединился к солдатам, а не к офицерам, принадлежащим к буржуазии». Командир роты указал солдатам на незаконность их действий, солдаты же в ответ закричали, что его следует разжаловать, ибо они не желают иметь подобного начальника. Из толпы выделился рядовой, который сорвал с офицера погоны. Затем толпа разошлась и лишь после увещеваний ротного комитета вернула знаки различия. Командиру корпуса солдаты заявили, что единение с офицерами возможно, если последние «откажутся от буржуазии и полностью перейдут на сторону пролетариата»[667].

Нам неизвестно, насколько точно изложены события в этом рапорте, автор которого не был к тому же непосредственным свидетелем данного эпизода, но нарисованная картина выглядит весьма правдоподобной. Очевидно, что солдат, действовавший при одобрении толпы, выступал против конкретного офицера, а не против знаков различия в принципе. Толпа, считавшая себя «пролетариатом», либо желала «разжаловать» офицера, либо хотела символически присоединить его к солдатам. Здесь снятие погон означало разжалование, произведенное по инициативе снизу. Речь шла о борьбе за власть на уровне подразделения, при этом использовалась антибуржуазная риторика. Можно предположить, что если бы ротный командир не был бы столь строг, то его подчиненные и не причислили бы его к «буржуазии». Система социальной классификации у солдат была достаточно гибкой. Показательно, что в данном случае погоны не были знаком принадлежности к «буржуазии», напротив, они оставались почетным символом власти, который следовало отобрать у представителя «буржуазии» и передать стороннику «пролетариата».

Схожий случай имел место в начале июня 1917 г. в 10-м Сибирском стрелковом полку. Здесь толпа стрелков «разжаловала» штабс-капитана за оскорбление солдата. Затем командир полка по требованию солдат должен был снять с осужденного офицера погоны, солдаты же назначили его рядовым стрелком в одну из рот[668].

Солдаты 650-го полка, отказавшиеся подчиниться приказу о расформировании своей части, 23 мая 1917 г. арестовали группу офицеров, в том числе и командира полка, с них были сорваны погоны. Во время же волнений в 403-м полку солдаты захватили командира полка, сорвали с него фуражку, при этом раздавались крики: «Сорвите с него погоны, пырните штыком»[669].

И в данных случаях солдаты, бросавшие грубый вызов военной дисциплине и власти своих командиров, продолжали считать погоны почетным знаком различия командиров, но при этом оставляли за собой право «разжалования». В отличие от многих моряков Балтики они не воспринимали погоны как «старорежимный» символ, подлежащий устранению в принципе.