Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года

Штаб Балтийского флота 11 июля также сообщил, что приказ от 15 апреля о снятии погон офицерами сухопутных войск, подчиненных командующему флотом, отменяется. Начальник войск, подчиненных командующему флотом Балтийского моря, генерал-лейтенант Л.Н. Пархомов 12 июля отдал приказ: «Командующий флотом сего числа отменил приказ по флоту № 125 об изменении формы одежды, поскольку он касается сухопутных войск. Ввиду сего, а также ввиду того, что вся революционная армия продолжает сохранять установленную форму одежды, предписываю в гарнизонах крепостей и позиций, мне подчиненных, восстановить существующую для всей русской армии форму одежды, сняв все незаконно и самовольно присвоенные внешние отличия и приняв должный воинский вид». А 15 июля официально был объявлен приказ № 16 нового командующего флотом Балтийского моря А.В. Развозова, получившего к этому времени чин контр-адмирала. Он иначе интерпретировал приказ Максимова, но также требовал ношения погон в сухопутных частях: «Приказ моего предшественника от 15 апреля сего года, за № 125, на чинов сухопутных войск не распространяется, которые руководствуются в отношении формы одежды приказами по военному ведомству»[677].

Однако этот приказ не выполнялся. Генерал-лейтенант Л.Н. Пархомов лично убедился в этом, 17 июля посетив 1-й и 2-й крепостные полки Морской крепости императора Петра Великого. В своем приказе от 25 июля он указывал: «Одеты солдаты неряшливо, многие не по форме и без погон, воинского вида нет, а некоторые, благодаря длинным и непричесанным волосам имеют совершенно неприличный вид. При этом сознания о необходимости соблюдать внешние знаки принадлежности к высокому званию солдата — защитника Родины — у большинства нет»[678].

Пытались восстановить форму одежды и командиры некоторых частей Петроградского гарнизона. Так, командир 2-го запасного пулеметного полка обратился к личному составу полка и 21 июля это обращение рассматривалось на заседании полкового комитета. Командир требовал, «чтобы все солдаты полка носили установленную для них форму одежды, чтобы роты и команды наблюдали за этим и в первую очередь понудили солдат прикрепить кокарды к фуражкам и настегнуть погоны»[679]. Сама форма подобного «обращения» командира к подчиненным свидетельствовала о своеобразном понимании воинской дисциплины в это время. Вряд ли оно привело к восстановлению установленной формы.

Наконец, восстановления дисциплины и, соответственно, соблюдения установленной формы одежды потребовал и новый Верховный главнокомандующий генерал Л.Г. Корнилов в своем приказе № 691 от 24 июля. Часть приказа, в котором говорилось о «воинской вежливости» и о необходимости почтительного отношения к старшим по званию, можно было бы истолковать как весьма осторожный призыв отдавать честь. Можно с уверенностью предположить, что многих солдат-активистов разных политических взглядов этот фрагмент приказа насторожил. Приказ Корнилова гораздо более резко и определенно требовал соблюдать воинскую форму: «Необходимо добиваться, чтобы солдаты вновь приняли воинский вид, подтянулись и не допускали никаких вольностей в форме одежды. <…> Разнузданный и расхлестанный вид человека, носящего форму, будь то солдат, или офицер, позорит не только воинское звание защитника Родины, но и самый народ, сыном которого он является»[680].

Однако все эти приказы не привели к восстановлению уставной формы одежды во многих частях, прежде всего в сухопутных войсках, подчиненных командующему флотом Балтийского моря. Там они встретили открытое сопротивление, а генералов, требовавших соблюдения установленной формы одежды, солдаты обвиняли в приверженности старому строю. О распространенности подобных настроений свидетельствуют новые приказы. Приказ генерала Л.Н. Пархомова от 3 августа гласил: «До сведения моего дошло, что приказы мои о восстановлении формы одежды (№ 54) и об упорядочении несения караульной и внутренней службы (№ 58) и другие некоторыми понимаются в том смысле, будто они стремятся возвратить армию к прежнему дореволюционному времени». Генерал призывал для восстановления дисциплины использовать прежде всего авторитет войсковых комитетов и требовал бороться за сознание солдат. Он также отвергал серьезное по тем временам политическое обвинение в возрождении отмененного «старорежимного» ритуала: «Что же касается отдания чести, то таковая (!) отдается… лишь добровольно и никто не вправе требовать или уговаривать всех отдавать ее»[681].

Можно предположить, что на солдат, по своей воле отдававших честь старшим по званию, во многих гарнизонах смотрели косо. Военнослужащие же Корниловского полка и всевозможных ударных частей, которые подчеркнуто «лихо» приветствовали своих командиров, воспринимались как сторонники «старого режима».