Синдром

— Не верну! — выдохнул он, повторяя упрямые слова самого Белла. Вот только речь шла уже не о деньгах. — Тебя не верну!

Брендон усмехнулся, забрал из его руки скомканный листок, тщательно его развернул и показал Ирвину.

“Ок”, — было написано на нем.

Рассмеявшись от навалившегося чувства облегчения, Ирвин сгреб Брендона в охапку и поцеловал, совершенно забыв о пораненной губе.

Белл приобнял его, погладил по спине, а потом очень хрипло, натужно прошептал:

— Скажешь, когда уйти.

Ирвин обнял его, со всей силы прижимая к себе. Не стал говорить о том, что никогда этого не случится: увы, жизнь разводит, казалось бы, неразделимые пары — и без разницы, что у них за плечами не один десяток лет. Да это, наверное, и не было нужно — лучше не заглядывать в будущее, а жить настоящим.

— Завтрак? — спросил Ирвин целую вечность спустя. — Или вернемся в постель? Я не шутил насчет того, что теперь ты будешь меня трахать, — прошептал в ухо Брендона. — Да, я ленивая задница и люблю, когда трудятся надо мной, а не я вкалываю.

Белл насмешливо на него покосился и написал:

“Минимум пять сеансов в неделю. Если пропускаешь, оплата не возвращается”.

— Смотри, я клиент требовательный, — хмыкнул Ирвин. Он то и дело касался губами уха Брендона и внутри все сладко екало, когда Брендон коротко вздрагивал. — Сеанс не меньше часа и по полной программе. Чтобы член до печенок доставал…

Вчера почти так и было. Оказавшись лицом в подушку, с задранной кверху задницей, Ирвин ощущал себя насаженным на вертел. Вот только он не причинял боль, а разгонял по телу жаркие душные волны удовольствия.

Брендон посмотрел на него каким-то новым взглядом, в котором мешалось удовольствие от услышанного и — совсем чуть-чуть — гордость, и потянул на себя. Ирвин слегка опешил, когда оказался вынужденным сесть ему на колени — слишком высокий, он чувствовал себя неуютно, возвышаясь над Брендоном, но тому, кажется, было все равно. Он развязал на Ирвине халат и принялся целовать грудь и живот, запустив руки под полы.

Определенно, такого с ним еще не делал никто. Брендон с легкостью подхватывал его под задницу, подтягивая выше, гнул во все стороны, открывая себе доступ к тем или иным частям тела.

Халат свалился с плеч. Кто-то из них задел рюкзак, с грохотом свалив его на пол.

А потом Ирвин оказался распластан на узкой кровати. Брендон не спешил переходить к главному, словно впервые лаская его тело. Теперь уже не прощаясь, как было вчера, а знакомясь, запоминая, как приятнее всего, пробуя и экспериментируя.

Наверное, Ирвин чувствовал в нем это с самого начала. Именно неуловимое, ничем не обоснованное ощущение, что этот человек мог быть прекрасным любовником — сейчас оно оправдывалось с лихвой. Чуткий, внимательный, сильный. Белл прекрасно знал человеческое тело, все его уязвимые точки, а то, чего не знал наверняка, чувствовал интуитивно, читал по едва заметным реакциям, запоминал и складывал, просчитывая ходы на много шагов вперед. А может, и не просчитывал, а просто читал Ирвина так же легко, как и каждого человека из списка, напротив имени которого уверенно ставил плюс уже после пары фраз.

Крупный член уже скользнул внутрь, заполняя собой, обещая долгое удовольствие, когда Ирвин вспомнил о ноже. Ему внезапно захотелось сжать в руке холодную сталь. Мысленно извиниться перед Эр-Два, что присвоил его Си-Три-Пио себе, и поблагодарить за тот самый последний вираж, позволивший Брендону пережить крушение вертолета.

Ирвин сунул руку под подушку, но пальцы наткнулись лишь на холодный матрас. Запоздало пришло осознание, что нож Брендон упаковал в первую очередь. Но даже прикосновение к месту, где он лежал, было сродни исповеди и отпущению грехов. Ирвин закрыл глаза, благодарно застонал, когда член с нажимом прошелся по простате, и замер, когда по его руке скользнула чужая горячая ладонь. Забралась под подушку, добралась до пальцев, сжала их так крепко, что стало почти больно. Так Белл каждую ночь сжимал свой нож. Но сегодня холодный металл наконец-то уступил место живой плоти.

Глава 30

— Спасибо, Боб, ждем вас, — Ирвин завершил вызов и обернулся к Брендону, равнодушно водящему ложкой в тарелке с хлопьям и молоком. — Самолет приземлился. Боб встречает их у коридора фаст-трак.

Губа у Брендона неплохо поджила, и необходимость в питании только жидкой пищей отпала. С голосом было печальнее, но Ирвин знал, что после серьезных нагрузок связки могут восстанавливаться неделями. По крайней мере, Брендон уже мог прошептать несколько слов, хотя с азартом пользовался блокнотом, рисуя схематичные картинки и описывая, что и как собирается сделать с Ирвином в постели. Уточнения расписания "сеансов" всякий раз заканчивались в кровати.

Ирвин мог только удивляться, как Брендону удавалось столько лет держать свои желания в узде. За двое суток они умудрились обесчестить кресло в его кабинете, скамью в тренажерке и стол на кухне, не считая спальни.