Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели.

Зимнее утро не радовало красками от слова совсем. Серое, холодное и колючее, хотя последнее можно было и опустить, ведь кололось оно только за окном. Укутавшись получше в большой шерстяной свитер, Аделина пыталась сделать подобие завтрака, а ещё впервые за несколько недель зашла в беседу своей студенческой группы. На носу сессия, которую Лина мало того, что уже сдавала несколькими годами ранее, так ещё профессора почти все были заранее подкуплены. Ключевое слово почти, а значит девушке стоило бы подтянуть некоторый материал и сдать доп-задания за пропуски. Ей, как ни крути, нельзя было понижать свой рейтинг и статус в глазах Алексея Викторовича. То требовало ее задание, потому приходилось беспрекословно выполнять.

Зевая в какой раз, Аделина подмечает бурную активность в сообщениях и, почти прочитав их все, выясняет, что сегодня последний день, чтобы сдать задолженности по английскому и теории литературы. Особое внимание она уделяет фамилии «Агапов», что так ярко бросалась в глаза в списке преподавателей. Денис решил не отсиживаться? Возобновил деятельность в университете, не послушав ее?

Глухо чертыхаясь себе под нос, Аделина складывает несколько сэндвичей в сумку, хватает ключи от машины и покидает квартиру. К слову, Саша так и не появилась, однако, понимая, что на данный момент девушка действующий агент, никаких подозрений не возникало. Уже в дороге Лина набирает номер профессора, но получает в ответ лишь монотонный голос автоответчика. Кажется, грязно ругаться на французском, входит в привычку. Следующие пол часа жизни словно в тумане: небольшая пробка, поиск места на парковке, толпа студентов у входа, ещё пока спящие коридоры университета и, наконец, нужная аудитория. Высокий шатен за преподавательским столом заставляет девушку замереть в проходе и глупо пялиться, словно его не существовало и он каким-то образом материализовался из головы Аделины в реальную жизнь.

— Är du riktigt dum eller låtsas du bara? — блондинка незаметно подходит к профессору, решая задать вопрос на языке, недоступном остальным в аудитории.

— Я работаю, — мужчина почему-то смотрит слегка снисходительно и недовольно, — а ещё не припомню, чтобы позволял обращаться к себе столь фамильярно. Займите своё место, Зыкина.

Такого ответа Аделина точно не ожидала. Пару раз она хлопает глазами, открывает, то закрывает рот, а после тихо извиняется и отходит прочь от профессора. Он смотрит вслед и ухмыляется сам себе. Странное начало дня.

Пара проходит спокойно и, на удивление Лины, быстро. Студентов с пропусками было не так уж и много, поэтому Денис Алексеевич выдал несложное задание всей группе и поочередно принимал зачёты у задолжников. В их числе была и Лина, потому она вновь подходит к преподавательскому столу, но уже почти к концу пары, дабы сдать устный ответ. Всего пара вопросов на языке, которым она владеет чуть ли не в совершенстве, но почему же так волнительно внутри? Словно будет какой-то подвох. (Далее речь на французском обозначена курсивом.)

— Я готова, — взгляд чёткий, руки скрещённые на груди, голова чуть приподнята. Она готова к любому нападению.

— Пойдёшь праздновать со мной Новый Год?

Оборона терпит поражение. Аделина вертит головой, удостоверяясь в том, что остальным нет до них никакого дела, и этот вопрос остался в пределах их дуэта. Прежде чем отвечать, девушка пару раз прокашлялась.

— Я, вроде как, пришла сдавать устные вопросы. Никуда больше ходить не надо.

Денис Алексеевич расслабленно откидывается в кресле, слабо улыбаясь. Его шалость удалась.

— Ты ведь ответишь на любой вопрос по программе. Смысл мне как-то изощряться.

— Можно задать не по программе.

— Так я это и делаю. Ну что, пойдёшь? Если тебе так удобнее, то считай это приглашением.

И вновь блондинке приходится впадать в ступор. Кажется, это первый раз за все их знакомство, когда она не может пронять его истинного мотива. Если таков вообще имеется. Что задумал Агапов?

Аделина наклоняется ближе, опираясь на стол, будто стараясь сократить между ними расстояние, и говорит почти что шепотом.

— Я, честно говоря, не понимаю чего ты этим хочешь добиться, но очень не советую со мной играться. Себе дороже будет. Почему ты не послушался меня и вышел на работу?

Профессор так же опирается на стол с противоположной стороны. Он специально понижает децибелы голоса, но отчего-то ирония в его голосе не исчезает.

— Во-первых, я не обязан перед тобой отчитываться…

— В том-то и дело, что обязан, — недовольно перебивает мужчину Лина. Что за вольности с его стороны? Она к такому не привыкла.

— Нет, не должен. При всем моем уважении, но я не агент и не спецназовец под прикрытием. Я простой человек, профессор с кафедры французского языка. И сейчас я делаю то, что меньше всего вызовет подозрения — работаю.