Синдром Адели (СИ)Он был готов отдать ей сердце. Она была готова его растоптать. Нет взаимности, нет любви, нет искры. Есть цель, есть приоритеты, есть задание. И только синдром Адели.

— Ничего, — на дочь он не смотрит. Помешивает круговыми движениями лёд в стакане с коньяком и оглядывает уже полупустой зал. — Чин консильери не накладывает на тебя какие-то излишние обязанности. Ты — советник, и всегда им была. Как видишь, теперь официально.

Аделина сухо сглатывает и следит за отцом. В чём-то он прав.

— Я думаю стоит закончить этот вечер на хорошей ноте, — продолжает говорить Пьетро, просмотрев наконец на дочь. — Buone vacanze mia cara.

И уходит в сторону гардероба. Девушка, постояв немного, так же решает покинуть ресторан и двигается в ту же сторону, что и Дон, попутно выискивая сквозь толпу подругу, что оказывается тщетно. Телефон в машине, потом позвонит.

Как ни странно, в гардеробной некоторые перед ней расступаются, пропуская вперёд и все так же поздравляя. Аделина лишь кивала и улыбалась, чувствуя себя каким-то болванчиком.

Уже заполучив пальто с ключами от авто, она останавливается перед выходом, чтобы вновь попытаться найти Сашу, подмечая, что Дон тоже еще не вышел и стоял с кем-то, разговаривая. Что-то на уровне интуиции неприятно гудело в висках и зудело под ложечкой.

Будто стряхнув навязчивые мысли, Лина хмурится и поворачивается к выходу.

Все происходит слишком быстро.

Портье, мило улыбаясь, открывает двери, но тут же уши закладывает хлопок, и работник падает. Аделине достаточно секунды, чтобы разглядеть дыру в его голове. Следом входит мужчина, чьё лицо скрыто под маской, и натыкается на взгляд девушки. Та тянется к кобуре, как замечает уже перезаряженный пистолет в руках незнакомца. Он вскидывает оружие, а Аделина дергается в сторону, но правое плечо все равно обжигает острой болью. Она матерится, падает на колени и успевает все же выхватить родной Беретта и выстрелить пару раз, лишь одной из пуль задевая голень нападающего. Тот глухо из-под маски ругается на французском, отступает к дверям, но вновь взводит курок и стреляет в какого-то мужчину, выходящего из проема, прежде, чем покинуть здание, кинув напоследок удивленный взгляд на девушку. Рядом с Аделиной замертво падает несчастный мужчина с дырой между глаз.

Все занимает не больше восьми секунд. Пять на выстрелы, три на шаги. Паника накрывает волной, как только до людей вокруг доходит, что только что произошло.

— Merde, — тихо шипит Лина, прислоняется к стене и медленно оседает на пол. В голове все ещё стоит неприятный звон.

Она зажимает рукой плечо, из которого хлыщет кровь, и хрипло смеётся. Вокруг суматоха, женщины кричат, мужчины матерятся, Дона наверняка уже вывели через запасной вход, а она смотрит на чужие мозги, украшающие стену ресторана, и смеётся. Безумие. И ведь никто не кинулся на помощь. Сколько сегодня было улыбок, сколько рукопожатий и разговоров, — все напрасно. Люди бегут, поджав хвосты и прикрывая свои позолоченные задницы. Впрочем, все было бы абсолютно так же, не будь она возведена в консильери. Все так, как она и предполагала — каждый сам за себя.

Собрав в себе последние силы, Аделина шарится в карманах пальто на полу, берет в здоровую руку ключи от автомобиля, поднимается, опираясь на неё же, и выходит на улицу. Мороз слишком резко обволакивает разгоряченное тело, приводя немного в чувства. Благословив всех знакомых ей богов за то, что машина стоит прям перед входом, девушка скорее садится в холодный салон и заводит спорткар.

— Ну же, детка, возьми трубку…

Пока машина греется, а организм теряет все больше и больше крови, Лина звонит Саше, но та, как на зло, не берет. Сейчас в ресторане суматоха, ее можно понять. Быстро оценив ситуацию, Аделина принимает хоть и глупое, но единственное, как ей кажется, верное решение. В больницу с таким точно нельзя, до дома далеко, а вот до квартиры профессора рукой подать. Пытаясь управиться одной рукой, девушка выруливает на нужную ей улицу и вдавливает газ в пол. Сейчас, когда на кону ее жизнь, никакие правила не преграда. Несясь по ночному городу, подрезая и проезжая на красный, она успевает даже отвлечься на телефон.

— Аделина? — сонно отвечают ей на том конце.

— Я через три минуты буду у тебя, выйди, — говорит, а сама чувствует, как заплетается язык. С левой стороны кто-то много раз сигналит, но она даже не обращает внимание.

— Что? Сейчас? Что-то случилось? — голос мужчины стал серьезным и обеспокоенным.

— Две минуты.

И сбрасывает. Наконец, мимо проносятся знакомые дворы, ещё минута и она на месте. Аделина чувствует как кровь тёплым пятном растекается только по груди, крася рубашку в бордовый цвет, но, что более важно, пуля внутри. Может, этот факт спас ей жизнь, ведь стоило пуле пройти навылет, то потеря крови была бы в несколько раз быстрее.