Синдром дефицита времени (СИ)

Гермиона помотала головой. Гарри осекся и уставился на неё. Видимо, посчитал, что она выразила несогласие с одной из его реплик. Лучше бы Поттер болтал сейчас с Роном. К Уизли Гермиона уже не могла ничего толком чувствовать: после обжигающих прикосновений Снейпа, её недооформившаяся любовь к другу детства казалась такой инфантильной и даже какой-то бессодержательной. Но все же Рона ей не хватало, хотя бы как громоотвода для Гарри — дружить между собой мальчикам явно было проще, чем с ней, занудной заучкой.

— Прости, я просто… Думаю обо всяком, нехорошем.

— Да, — он вздохнул. — Только о плохом думать и остается. Ни черта у меня не выходит.

Она отодвинула свои тревоги в сторону и, подойдя к Гарри, порывисто обняла его. Время временем, а ему все ещё приходилось тащить на своих плечах непосильную ношу этой дурацкой избранности.

— Давай все же сходим к Ксенофилиусу, — прошептала она ему в плечо. — Пока мы его найдем, пока осмотримся… Если заметим что-нибудь подозрительное, то просто уйдем.

— Где он вообще живет? — сдался Гарри.

— Миссис Уизли говорила, что дом Лавгудов неподалеку от Норы, в холмах.

— И как мы будем его искать? Издали-то он наверняка скрыт чарами, чтобы не привлекать внимания магглов.

— Прогуляемся, — с энтузиазмом отозвалась она.

Гулять под открытым небом по узким тропинкам в промозглую октябрьскую погоду оказалось весьма сомнительным удовольствием. Да и оценка расстояния у них с Молли явно серьезно различалась. Они натыкались на парочку отдельно стоящих домов, но то были просто обычные маггловские жилища. И вот тут им пришлось поблагодарить Мерлина за эксцентричность Лавгудов — их дом все же удалось заприметить издали. Правда, тащиться на холм, где он располагался, оказалось не самым приятным опытом вдвойне.

— Мы определенно на месте, — заключил Гарри, немного отдышавшись.

Он рассматривал растение с висящими на ветках теми самыми редисками, что так часто носила Луна в ушах. Мантию-невидимку Поттер уже снял, но внутрь они пока не спешили, стараясь определить, не ждет ли их и тут засада. Если в Годриковой впадине это, в целом, было ещё логично, то поджидать их у чудаковатого мага выглядело бы откровенно странно со стороны Воландеморта.

Внутри вроде бы никого не было. И, действительно, как минимум Луна находилась сейчас в школе. Но стоило только Гермионе постучать в дверной молоток, не прошло и десяти секунд, как дверь открылась.

— Я же сказал вам… О, — Ксенофилиус замер и уставился на Гарри. Один его глаз сдвинулся практически к переносице, словно волшебное око Грюма, а второй смотрел точно на знаменитый шрам.

Лавгуд оказался сильно взволнован их визитом, точнее, визитом Гарри, конечно. Он, не переставая, вещал о страшных заговорах в министерстве (и в кои-то веки это была чистая правда), совал им в руки свой журнал, раскрывающий глаза на происходящее в магмире, и поминал Луну через предложение. Пока Гарри скромно поддакивал ему, пытаясь сделать вид, что пьет предложенный, эм, чай или что-то вроде того, Гермиона пролистала «Придиру». Оказалось, что на сегодняшний момент она действительно содержала больше правдивой и полезной информации, чем насквозь политически ангажированный «Пророк». Как удивительны повороты судьбы! Впрочем, положительный опыт общения с Лавгудами у них и так уже имелся — вспомнить хотя бы то интервью, которое она заставила Скитер взять у Поттера. Напечатал его как раз Ксенофилиус.

— Мистер Лавгуд, я бы хотел кое-что у вас спросить, — все же вклинился Гарри в поток сознания хозяина дома. — Вы узнаете этот символ?

Он протянул Ксенофилиусу кусок пергамента с тщательно скопированным знаком из сборника сказок.

— Конечно! Это символ Даров смерти.

С каждой фразой Лавгуда Гермиона мрачнела все больше и больше, но Гарри, казалось, спрашивал его с интересом, так что она старалась погасить свое раздражение, как могла. Грубая, буквальная интерпретация сказки, выворачивающая её смысл и мораль наизнанку, казалась ей настолько глупой, что даже морщерогий кизляк на этом фоне смотрелся почти адекватно. Мерлин, да люди, что магглы, что маги, всегда хотят верить во всесильные артефакты, дарующие непобедимость или даже бессмертие. Но, не считая Философского камня, что-то никто ничего подобного не находил. Даже крестражи едва ли можно было считать залогом бессмертия, что бы там Воландеморт не думал, настолько сильно они извращали природу человека.

Все это было аналогично историям, которые окутывали артефакты Основателей, и которые ей уже порядком надоело разбирать на составляющие, чтобы вычленить в них хоть какое-то рациональное звено, которое не факт, что там вообще было. По большей части все это воспринималось, как… как сказочки. Гарри взял у Лавгуда экземпляр сборника Бидля, написанный по-английски, а не рунами, и принялся с интересом листать. Гермиона фыркнула и сложила руки на груди. Время замерло.