Синдром Дездемоны

– Ребята, – сказал он им в прихожей, заскочив на минуту. – Говорю тут, без телефонов, потому что допускаю, что вас прослушивают. – У нас есть улики в пользу того, что мы имеем цепь преступлений против министра Городецкого и благотворительного фонда министерства. Очень много совпадений не только по времени, но и по составу подозреваемых лиц. Больше не могу сказать пока, Никита. Кроме одного: пока тебя топили в личных проблемах и несчастьях, в твоем проекте благотворительного фонда, который ты так беспечно доверил Давыдовой, прочно обосновался криминал. И главным в букете страшных открытий стало похищение Васи Степанова.

– Что ты говоришь? – Никита прислонился к стене и прижал руку к левой стороне груди. Боль в сердце ни на минуту не прекращалась уже столько времени. Временами просто утихала.

– Да, мальчика, судя по всему, продали на усыновление по документам другого ребенка – сироты. Пока ничего фатального. Мои люди идут по следу. Васю еще не успели вывезти из страны. А причиной нападения на Валентину Давыдову может быть как раз сумма, которую она получила от усыновителей. Миллион долларов, на минуточку. Пытаемся выяснить, кому она должна была передать деньги или с кем разделить их. Допускаю, что делить не захотела и просто оставила себе. Оставайтесь дома. Ни с кем не говорите по телефону. Мне звоните в случае крайней необходимости.

Примерно такие же распоряжения Слава отдал Даше и Лиде, которые сидели на кухонном диванчике в квартире Даши, как две девчонки, перепуганные, опухшие от слез, икающие от неутихающих рыданий. Лида даже мужу пока не рассказала, что случилось. Соврала, что Вася простудился и она побудет несколько дней с ним в палате.

– Я купил вам пиццу, пирожки какие-то, воду и пиво. Сидите тут. Если что-нибудь понадобится или что-то важное вспомните, просто наберите мой телефон – и сразу отбой. Я сам свяжусь с другого номера.

– Только одно, Слава, – прошептала Даша. – Что-то есть?

– Есть. И больше ни слова.

Другой пакет с едой Слава завез Веронике.

– Извини, но я должен забрать твой телефон и ноутбук. Ты теперь свидетель по делу о покушении на убийство матери.

– А откуда я… Я при чем…

– Оттуда. Ты, возможно, знаешь что-то такое, из-за чего можешь стать следующей жертвой. Из квартиры не выйдешь, за дверью охрана. Серьезный разговор у нас впереди, но забудь о вранье. Только правда поможет тебе выбраться из той беды, в которой ты оказалась не только по своей дури. И да, твоя мать без сознания, но жива – ты забыла спросить меня об этом.

Слава спустился к своей машине. Рядом с ней уже стоял Масленников. Они практически не расставались уже сутки.

– Мы с твоими айтишниками проследили все переговоры по этому усыновлению. Вроде бы мы у цели. Рейс на Кипр из Домодедово через шесть часов. Я все написал тебе на бумажке, чтобы не проговаривать по телефону. Туда же приедут врачи и лаборанты из моей лаборатории. Просьба к твоим людям: очень осторожно и аккуратно. Есть основание думать, что ребенка держат под сильными седативными препаратами.

– Обижаете. Мы как тени. Неотвратимые.

– Тогда до встречи и с богом.

Масленников пошел к своей машине, а в кармане Славы пискнул и замолчал телефон. Даша. Слава перезвонил с разового, анонимного номера. Даша тут же ответила.

– Как хорошо, что ты позвонил. Мы не можем решить, разогревать нам пиццу или нет. Да или нет? Скажи, умоляю: да или нет!

Слава задумался всего на секунду.

– Да, – ответил он решительно. – Да.

Разъединился и растроганно подумал: «Конспираторша моя милая, блин». Она так спросила, близка ли надежда. Была бы не такая милая, он бы с ней поговорил иначе. Он бы и думал о ней иначе. И не волновался бы так сейчас перед операцией по спасению постороннего ребенка, которого видел только на снимке.

Семен Канторович

– Семен Львович, – прокричала из прихожей Рая, – я на рынок выходного дня за картошкой, луком и помидорами. Потом в магазин зайду. Что-то купить на ужин?

– Купи. – Семен вышел из ванной в старой полосатой фланелевой пижаме. – Купи маленькую бутылку виски. И крабовое мясо. Но не из крабов, как в прошлый раз: я замучился из этой безвкусной дряни вытаскивать мерзкие прозрачные пластинки. А нормальное. Имитацию из трески в пакете, красными кусками. Лучше всего в «Пятерочке». Возьми сразу три. Нет, лучше четыре. И соленые помидоры в банке. Да, принесешь все – меня не беспокой. Оставь в кухне, и сегодня ты мне больше не нужна. Я буду работать.

– Как скажете. Тогда до завтра, – проорала Рая, хотя он стоял совсем рядом. У нее был такой голос: он не регулировался.