Мне на этом этапе помогают «прощальные письма» и медитации на отпущение прошлого. Во время такой медитации я вместо мантры проговариваю примерно следующий текст:
В жизни каждого из нас есть один человек, который чаще других вызывает злость и раздражение. Если у нас нет видимого внешнего обидчика, тогда мы часто злимся на себя. В психологии это явление называется аутоагрессией. В народе оно носит еще более емкое и говорящее название – самоедство.
Некоторые люди полагают, что злость на себя является стимулом к изменениям. Это верно лишь отчасти. Если злость идет как импульс по конкретному поводу, тогда она может стать толчком к переменам. Когда я злилась на себя за то, что у меня не получается какой-то прием в фехтовании, это было стимулом больше его отрабатывать и добиваться нужного результата. Но часто аутоагрессия становится хождением по замкнутому кругу, как в случае Марии. Она поддается внешнему давлению, делает что-то вопреки своим желаниям, а затем злится на себя за это. Каждый новый эпизод, каждый конфликт с матерью и мужем подпитывает ее чувство гнева на саму себя – за то, что «слабохарактерная дура». Маша не находит сил изменить ситуацию, поскольку психика уже привыкла к самообвинениям и требует новых поводов для этого. Дело в том, что наше эго (сознательная часть психики) всегда стремится действовать по линии наименьшего сопротивления, то бишь по инерции.
Поэтому если вы постоянно страдаете от чувства вины, злитесь на себя, критикуете свои действия, то лучше, не откладывая, обратиться к хорошему психологу. В любом случае стоит помнить, что аутоагрессия – это всегда оборотная сторона обычной агрессии, направленной во внешний мир
.Психология маленького ребенка не включает такой ядовитой составляющей, как чувство вины, или аутоагрессия. В бедах малыша всегда виноват кто-то внешний. Стул, который неудачно подвернулся на пути, слишком горячая чашка, которая не успела остыть, пока он тянулся к ней ручонками, и т. п. Однако мы очень быстро понимаем, что наказать стул, чашку и маму получается отнюдь не всегда. И чем дальше – тем сложнее: мы становимся старше, и нам уже не позволяют швыряться предметами-обидчиками и кричать во весь голос. Тем не менее заряд обиды, полученный при столкновении со стулом, требует выхода. В итоге зачастую он обращается на себя. Подрастающий человек начинает думать уже в другом ключе: «Это я такой неловкий, поэтому падаю. Это я такой неуклюжий, поэтому обжигаюсь». Эти самообвинения вольно или невольно поддерживают раздраженные взрослые, которые походя роняют фразы: «Не будешь так скакать!» или «Будешь знать, как носиться сломя голову!» Естественные жизненные неприятности связываются в нашем сознании с ощущением своей вины или нехватки ума/ловкости/силы. Взрослый человек, как правило, уже может отделить мух от котлет, то есть те проблемы, за которые он несет ответственность, от тех, причина которых – в обстоятельствах. Но только если у него нет устоявшейся привычки к самообвинению или самоуничижению. Как у той же «Золушки» – Марии, о которой я рассказывала выше. Или как у другой моей знакомой Ириши, чье выражение лица лучше всего описывает слово «несчастненькая». При этом она никого не винит. Просто считает, что вот такая неудачная она родилась: толстая, не очень умная, ничем не одаренная, а главное – совершенно безвольная.
Последний эпитет фигурирует практически у всех людей, склонных к самоуничижению. Сначала они критикуют себя за какие-то поступки, а потом обязательно за безволие, из-за которого не могут ничего изменить.
Есть две крайности, свойственные инфантильным людям. Первая – не брать ответственность за свою жизнь, считая внешний мир и окружающих людей источниками собственных неудач. Другая – считать себя самого виновником всех проблем.