Синее на желтом

— Обыкновенно. Сдираем, — окончательно разозлившись, сказал Грачев. Не следовало ему этого говорить. Разве может стерпеть человек, чтобы с его четвероногого друга вот так, за здорово живешь, содрали шкуру? Это с нашего Соболька шкуру! Когда он еще живой и смотрит на тебя и просит: мол, выручи, братец.

— А ну давай ключ! — потребовал Бомбит.

Грачев невольно схватился за карман. Два матроса мгновенно загнули ему руки за спину. Не сговариваясь. В таких случаях люди не сговариваясь действуют заодно. А тем более моряки — эти в нужный момент без слов понимают друг друга.

Грачев рванулся, но зря. Только капитанку свою уронил на землю. Дюжие хлопцы держали его крепко — с такими не справишься. Сопротивляться бесполезно, решил Грачев. И не нужно. Я на службе. Матросня поплатится за такое самоуправство.

Его уже не слушали. Чередниченко достал из кармана Грачева ключ и отпер клетку.

Вася шуганул собак.

— А ну давай, давай на свободу!

Они рванулись из клетки так, словно только сейчас поняли, что им угрожало. Подальше, подальше от тюрьмы. Они теперь и детям, и внукам, и правнукам, всему потомству до скончания рода своего закажут — подальше, подальше от клетки!

А мальчики (это подоспела Васина артель и с ними еще какие-то ребята. У нас в городе такие ребята — где какой шумок, они тут как тут, разве без них обойдется) как заулюлюкают: держи-и их! — и сами хохочут. Потому что это по-настоящему весело — видеть, как, не чуя под собой ног, убегают из неволи собаки. Они мгновенно разбежались в разные стороны — Соболек на катер, залез там в какую-то щель, остальные — кто куда — в переулки, в подворотни, в подъезды домов. Только Принц никуда не убежал. Вася выгнал щенка из клетки, но он далеко не ушел. Принцу казалось, будто что-то плохое хотят сделать с Чемберленом, хотя люди не обращали никакого внимания на лошадь, а она на них — тем более. Шумят? Ну пусть себе шумят. Мне все равно не понять, чего они хотят друг от друга. Мне жарко и спать хочется. Спать.

Чемберлен опустил отяжелевшую голову и задремал. Старость.

— Ну вот и шабаш, — сказал Бомбит. — А теперь давайте разойдемся с миром.

— Не выйдет с миром, — возразил Грачев. — Судить вас теперь будут. И зря вы смеетесь, Селихов, плакать будете. Вот увидите, еще наплачется вся ваша бражка за решеткой.

— А за что нас за решетку? — возмутился Бомбит. — А ну, хлопцы, давайте его в клетку, раз у него злоба такая. Может, подобреет.

И вот Егор Грачев в той самой клетке, в которой только что сидели выловленные им собаки. Звякнула дверца, опущена защелка, два раза повернут ключ в заботливо смазанном замке.

Чередниченко вынул ключ, зачем-то плюнул на него и забросил далеко в море. Затем он поднял с земли Грачевскую капитанку. И ее тоже в море.

— Не смей морскую форму позорить! Собачий капитан!

— Ладно, пошумели, и хватит, — сказал Бомбит. — А с ключом это ты нехорошо… Как же его теперь выпустят?

— Нехай посидит живодер, — сказал Чередниченко. — Ему полезно.

— Ладно, пусть прохладится, — согласился Бомбит. — Ну давайте, хлопцы, в «Асторию», чего же обеду пропадать — не бесплатный. А ты, Васек, того… И вы, ребята. Просьба у меня такая: спросит если кто, скажите, что тут один Селихов шуровал. Про моих хлопцев ни гу-гу. Договорились?

— Можете не беспокоиться, дядя Коля. Знаем, что говорить, — ответил за всех Вася.

17

Мальчишки молча окружили клетку. Никто уже не смеялся. «Сначала, когда взрослые ушли, мы немного испугались», — признался мне потом Вася.

Грачев исподлобья глядел на ребят, а они на него, терпеливо надеясь, что он заговорит первый. И Грачев заговорил. А что ему еще оставалось делать?

— Может, кто из вас сбегает ко мне домой? У хозяйки моей запасной ключ в связке.

Мальчики отказались. Начали напропалую врать — мол, никто не знает, где живет Грачев. Да кто им поверит, кто им даст ключ? Еще и уши надерет им Грачева.

— А я записку ей напишу, — предложил Грачев.

— Нет, — сказал Вася, — лучше мы вас отвезем, а там вы со своей хозяйкой сами договаривайтесь.

Грачев опустил голову. Понял — так просто не выпустят его из своих рук мальчишки.

— Везите, — тихо сказал Грачев. — Только не по центру.

— А зачем же по центру. Там милиция. Еще и дело нам пришьют. А мы разве виноваты? Мы лучше переулками вас. Тихонечко. Можете не беспокоиться.

Вася взял Чемберлена под узду.

— Ну, поехали, сивка-бурка, — сказал Вася и легонько ударил лошадь ладонью по спине.

У Принца оборвалось сердце. Чемберлена бьют! И Принц не раздумывая, впервые в жизни, бросился на человека.

Принц вцепился зубами в штанину и стал трепать ее так, что, будь у Васи штаны послабее… Но штаны у Васи крепкие, парусиновые, перешитые из старой отцовской робы, словом, не по зубам Принцу, и мальчишкам смешно было смотреть на то, как он изо всех своих силенок старается их порвать. Мальчишки смеялись и подзуживали Принца:

— Бери, бери его! Давай, давай!

Вася тоже рассмеялся, но тут же вспомнил, что штаны свои все-таки надо беречь. У него их всего две пары: эти — для повседневной носки, для работы, и еще школьные, форменные.