Синее на золотом

Бой в замке продолжался; солдаты сражались уже в саду, один из них получил пулю в голову и упал в колодец. Едва дыша, чувствуя, как кровь из ран струится по одежде, Арман вернулся к Амелии и уже издалека увидел, что Луи, чья голова лежала у нее на коленях, открыл глаза и улыбается. Он пошарил рукой на груди и достал золотую монету.

– Вот, – сказал он, улыбаясь. – Это твоя счастливая монета. Она уже не первый раз спасает мне жизнь.

Видя, как Амелия расплакалась и обняла Луи, Арман почувствовал себя так, словно на него обрушились небеса. Он встретил сочувственный взгляд Евы и отвел глаза.

К утру Онскот был полностью освобожден от сил противника; те англичане, которые не погибли и не успели отступить, сдались в плен. Что касается Луи, то он куда-то скрылся, – как говорили некоторые, отдохнуть после тяжелого дня. В отличие от него Кассандр отдыхать не собирался. Он занялся задержанным графом Бэйли, а потом велел привести к себе некую особу, которую сам захватил в плен. Тереза, которая надеялась, что синие на сей раз ничего не сумеют поставить ей в вину, держалась просто и почти смиренно. По ее версии, она сопровождала брата, которого убили при штурме. Она очень сожалеет о его смерти и никогда не сумеет утешиться. Однако странное дело – чем больше она разглагольствовала о погибшем брате, тем жестче становился взгляд ее собеседника.

– К сожалению, я не смогу вас отпустить, – сказал наконец Кассандр. – Ваше поведение не внушает мне никакого доверия. – И он улыбнулся такой улыбкой, что Тереза, хоть она и отчаянно храбрилась, все же затрепетала.

– Я готова на все, чтобы заслужить ваше доверие! – объявила она. – Я могу рассказать вам, если вы хотите…

Кассандр вежливо выслушал ее предложение и покачал головой. Все данные, которые она могла привести, либо устарели, либо были уже ему известны.

– Боюсь, вы ничем не можете мне помочь, госпожа маркиза, – сказал он.

Тереза вздрогнула: она ни слова не сказала ему о своем титуле.

– Так вы знаете… Принцесса сказала вам?

– Какая принцесса? – неосторожно спросил священник.

– Та, которая… – начала Тереза и умолкла.

Священник распрямился на своем стуле.

– Вы говорите о той, которая называет себя Амелия фон Хагенау?

– Да, – решилась Тереза. – И мне все известно о том, кто она такая. Она сама призналась. Но если вас интересуют эти сведения, – она подалась вперед, – я должна иметь гарантии, что вы отпустите меня. Если вы поклянетесь на Библии, что не причините мне вреда, я, так уж и быть, все расскажу вам об этой зарейнской принцессе.

Кассандр вздохнул. Соблазн положительно был слишком велик.

– Почему именно на Библии? – спросил он.

– Я знаю священников, – ответила Тереза. – Такую клятву вы не нарушите никогда.

– В самом деле? И откуда же вы их знаете?

Тереза с вызовом улыбнулась.

– У меня был любовник священник.

– Да, некоторые дамы думают, что это лучший способ приблизиться к Богу, – со смешком промолвил Кассандр. – Только они заблуждаются. – Он шевельнулся и извлек из кармана Библию в потрепанной обложке. – Хорошо. Я клянусь на этой книге, что не причиню вам вреда и отпущу вас. Вы довольны?

Тереза поглядела ему в лицо, на книгу, на которой лежала его ладонь, и решилась.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда слушайте…

И она пересказала Кассандру все, что ей было известно о принцессе Амелии Винтербергской, урожденной Амелии фон Мейссен. Выслушав свою собеседницу, священник задумался.

– Нет, – сказал он внезапно, – это не совсем то, что мне нужно. Вы не могли бы своей рукой написать то, что я вам продиктую? Уверяю вас, – добавил он, – это вовсе не для пользы дамы, из-за которой вы потеряли вашего… брата.

– Сто луидоров, – объявила Тереза, – и я напишу все, что вам угодно, хоть то, что эта особа – прусская шпионка.

– Нет, это не понадобится, – ответил Кассандр. Он полез в стол, достал из него солидно звякнувший мешочек, положил его рядом с маркизой и пододвинул ей чернильницу и лист бумаги. – Пишите, сударыня, прошу вас. Сначала заголовок: «9 сентября I года единой и неделимой Французской республики…»

Услышав, что именно он просил ее написать, Тереза несколько удивилась, но все же выполнила его просьбу.

– И как же это может ей повредить? – спросила она, ставя размашистую подпись.

– Весь вопрос в том, к кому попадет эта бумага, – загадочно отозвался Кассандр и позвонил в колокольчик. Вошел молодой лейтенант. – Шарье! Я закончил с этой дамой и с английским графом, которого допрашивал до нее. Будьте так добры, отведите их вон под то дерево, которое видно из моего окна, и расстреляйте. – Он дружески кивнул Терезе и спрятал подписанную ею бумагу в ящик стола.

Шарье схватил Терезу за локоть и попытался вывести, но она ухватилась за стол.

– Нет! – прорыдала она. – Вы не можете так поступить со мной! Вы дали слово! Вы поклялись! На Библии!

– В самом деле? – уронил священник, доставая книгу. – Вот на этой?

Он снял с Библии обложку, и стало видно, что это том пьес Расина. Тереза раскрыла рот. Она ждала чего угодно, но только не этого.