Синеусая траурница

И Земноводный взлетел. Он медленно поднимался и видел себя, по-прежнему сидящим на снегу. Он был там и здесь, взирая на тело со стороны, но продолжал его чувствовать. Он мог шевелить руками, крутить головой, любоваться снежным хороводом перед глазами и одновременно наблюдать с высоты. Постепенно ощущения тела таяли, растворяясь в полёте, и вскоре пропали. Внизу остался человек, а Земноводный, уже не в силах управлять собой, смотрел на белую арену и эту неподвижную фигуру. Внезапно из снежной пелены показался волк. Огромный чёрный зверь задрал голову и протяжно завыл, а человек вскочил на ноги. В руке у него оказался меч, которым он взмахнул, приветствуя врага. Волк прыгнул внутрь и немедленно кинулся в бой. Воин отклонился в сторону, пропуская зверя, развернулся на месте и размашисто нанёс мощный удар по спине волка. Зверь завизжал, скользя лапами по снегу, и затих. А в это время появились другие хищники, которые со всех сторон побежали к центру. Человек засмеялся, перехватил оружие и резко развёл руки. Во второй руке появился такой же меч. Вытянув клинки по сторонам, мужчина начал быстро вращаться на месте, поднимая и опуская мечи. Не сговариваясь, чёрные тени метнулись вперёд и рухнули, оказавшись под яростной молотилкой из плоти и металла. А снежное кольцо пульсировало, расширялось, запуская следующих участников битвы. Косматые звери рычали, скалили зубы, кружили вокруг. Выбрав момент, волки стремительно прыгали, но, встретив подставленные лезвия, неизбежно натыкались на них, соскальзывали и медленно оседали. Израненные твари с отрубленными лапами и поломанными хребтами скулили, отползая в сторону. Другие неподвижно валялись на земле со вспоротыми животами или горлом, с разбитыми головами, проткнутой грудью либо целиком рассечённые мощным ударом. Человек танцевал, его мечи сверкали, как молнии. Он успешно защищался, а вскоре сам перешёл в атаку, погнавшись за испуганными волками, которые не могли покинуть круг. Роли сменились, загнанный превратился в безжалостного палача. Человек настигал хищников, бил их и резал. Он безумно хохотал, наслаждаясь кровью и смертью, рубил и колол, отбрасывая от себя убитых врагов. Протяжный визг не смолкал, окровавленные куски разлетались и падали на утоптанный снег, укрыв его омерзительным скользким ковром, а человек продолжал наносить удары, пока не изрубил последних волков на части…

Земноводный резко открыл глаза и повалился вбок. Он с трудом повернулся и встал на колени, пытаясь приподняться. Ему стало дурно. Некоторое время учёный стоял, опираясь одной рукой о землю, борясь с тошнотой и приводя мысли в порядок. Наконец он выпрямился и повернулся к друзьям:

— Что это было?

— Ты видел своё тело. Оно знакомо с оружием. Теперь ты можешь сражаться.

— Маружицкий умеет драться на мечах? — Николай успешно одолел приступ, вернув себе обычное состояние. — Он ведь простой энтомолог!

— Он польский дворянин, — раздался зычный голос Артура, который догадался о происшедшем. — Это наша традиция. Истинный шляхтич не может показаться на людях без сабли. Сабля для поляка — это не только оружие! Это предмет национальной гордости и чести. Конечно, мы прекрасно владеем ей. Сигизмунд не исключение!

— Сабель нет, — сказал Джинхэй, аккуратно опуская перед друзьями свёрток, — но есть дао.

Проводник развернул ткань. Перед друзьями лежали изогнутые мечи в ножнах из тонкой, но плотной кожи. Один меч был длиннее остальных и выглядел массивней. Скорее всего, двуручник. Два других меча были с узкими лезвиями, простыми круглыми гардами и короткими, слегка расширяющимися книзу рукоятями.

— Это чжаньмадао, — указал монах на большой меч, — меч, разрубающий лошадь. А эти два называются люедао, ивовый лист. Разбирайте!

— А разве монахам можно убивать? — кивнул Артур на оружие. — Это непохоже на детские игрульки!

— Нельзя! — торжественно ответил Джинхэй. — Но, если на меня нападёт дикий зверь, я его убью. Если мне предстоит сражаться с врагом, я его убью. И даже если меня укусит комар, — Джинхэй хлопнул по щеке, размазывая очередного кровососа, — я его тоже убью. И терпеть не буду!

— Мы что, будем воевать с кем-то? — запоздало спросил Земноводный, взяв меч. Он осторожно вынул его из ножен и с восхищением, словно мальчишка, разглядывал тусклый клинок, проводя ногтем по острому краю. Все мужчины любят холодное оружие, хоть порой и не признают этого в открытую.

— А почему бы и нет? — Артур прихватил двуручник и взвесил его в руке. — Пожалуй, этот для меня. Мы ведь не знаем, куда нас занесло?

— Именно, — кивнул Джинхэй, пристёгивая третий меч к поясу. — Будем постоянно учиться, пока из вас не выйдет нормальных бойцов. Это я обещаю. Завтра утром начнём. А вечером выйдем в порт.

— Ты веришь, что он будет? — Земноводный обвёл рукой вокруг. — Неужели, не догадался? Смотри, какой лес! Дикий, нехоженый… Нет тут людей, а мы зря идём!

— Может быть, и зря, — нахмурился Джинхэй, признавая в душе правоту Николая. — Значит, переберёмся через пролив. У нас есть другой путь?