Сингулярность 2.0. Биотех

Вездеход тонн десять весит, гусеничный – тяжелый, и свод карстового пузыря едва его выдерживает. Сульфатный карст, хрупкий… А вдруг Каби его проверяет? Коржик остановился и велел:

– Каби, отойди еще метров хоть на пятнадцать!

– А геотомограф?

– Мне хватит!

Каби отошел. Если он послушался – это ведь доверие? Или все же проверка?

Наконец Коржик миновал провал. Вон далеко за деревьями синее озеро блестит, круглое, тоже карстовое…

– Каби, – позвал, отыскав безопасную площадку, – сюда!

Каби, вымокший в траве, подошел минут через пять.

– Я идиот, – проворчал он, развернув блеклую на утреннем свету карту. – Что стоило метра на три хоть в землю грунт проверять… Вон дальше тоже карст… Ледник прошел, растворил породу… Коржик? Ты что?

Коржик смотрел на вездеход. Когда-то он был новеньким… А теперь весь в ржавых забоинах и в болотной грязи по самую крышу… Обидно, что Каби им рискнул.

– Он – наш парень. Старый друг. Я – за ним.

– …Коржик, ты думаешь, я нарочно на карст встал?

– Просто будь тут.

Каби кивнул, вытаскивая из кармана синюю бутылку:

– Иди, упрямец. Но близко не подходи, хоть и легкий…

Коржик с сорока метров дотянулся до разума вездехода, запустил двигатель и тихонечко тронул машину чуть вправо, где свод карста утолщался. Только не спешить. Каби помог – выпил две бутылки изотоника и съел что-то глюкозосодержащее, и Коржику полегчало. Скоро он вывел вездеход на прочный свод, а там и на сплошную породу. Заглушил двигатель и лег в сырую траву.

Подошел Каби:

– Коржик, спасибо… Ну что ты, правда думаешь, что я – нарочно?

– Ты меня проверял, а я не справился, – буркнул Коржик, не шевелясь. – Не гожусь для работы. Мне следовало почувствовать болотный карст раньше, еще ночью. Но я почему-то забыл, что мы тут ледник провели; так, чувствовал рядом что-то ужасное, но…

– Но думал, что это я, – договорил Каби и поднял его на руки. – Коржик, ничего я не проверял. Я ошибся, как и обычно.

– Как и обычно… Ты ж не прокатный стан, чтоб не ошибаться… Ну, я… тоже ошибка. Каби, прости, что я так исковеркал нам жизнь.

Каби, глядя устало, молчал. Коржик подумал и сказал:

– Ты прав, это все было из-за того, что я никогда не доверял тебе, потому что ты человек.

– А теперь доверяешь? – сухо спросил Каби.

– Да. Твой нелогичный поступок достать меня с морского дна и поговорить…Это человечно по правде.

В небе послышалось курлыканье очередного перелетного косяка, тянущегося точно с севера на юг. Гуси это или утки? С Земли завезли или с Покоя?

– …Прости меня, – вдруг сказал Каби.

– За что? За то, что ты человек, а я – нет? Пусти, я замерз. – Коржик выкрутился из его рук и пошел в вездеход отыскивать сухую одежду.

– Погоди, – спохватился Каби, – вещи в багажнике…

Пока он там, ворча, рылся, Коржик с трудом содрал сырую одежду и кое-как натянул на плечи одеяло. Дрожа в ознобе – черт бы побрал эту человекоориентированную обратную связь тела с окружающей средой – посмотрел на свои полупрозрачные ножки, как на чужие… Горячей полоской по щеке скользнула слеза. Проклятый антропоморфизм.

Каби замер на входе с одеждой в руках, потом врубил печку. В кабине тут же стало жарко и запотели окна. Каби отдал одежду и вытащил очередную бутылку изотоника, стал пить. Этот, синий, где много натрия – он всегда пил через силу… Коржику захотелось рассказать ему, как это – когда падает питание и уходишь в серое бесчувствие, и только факт «у меня работа» заставляет симбионт прогонять через себя кровь. Захотелось сказать, что понимает, каково Каби. И что не жить, вот как на морском дне – это не больно. И что места для памяти почему-то стало мало, и он стирает свой архив, чтоб уцелел Каби. И что скоро все кончится, так или иначе. Но…

Но только и смог, что кивнуть. Стал напяливать штаны и свитер, пряча свое ненастоящее, но все чувствующее тело. Каби вдруг уткнулся лицом ему в коленки. Коржик многое мог перетерпеть, но не это. Все в нем больно сжалось. Он чуть дрыгнул коленками и взмолился:

– Прекрати.

Рыдать он, конечно, не стал. Но его затрясло, и Каби испугался. Вытащил Коржика из кабины на крышу, на воздух и простор осеннего утра. Туман растаял, солнце сверкало на мокрой траве и везде звенели какие-то птицы. Далеко в небе сгрудились райской землей облака.

– Каби, запрос на отсадку нельзя отозвать?

– Да. Но он не имеет силы, если ты его не подтвердишь. А ты был, считай, в анабиозе и подтвердить не смог.

– Так ты вытащил меня со дна морского, чтоб я подтвердил запрос?

– Нет… Не знаю, зачем. Просто чтоб ты ожил. Но это… Это больно.

– Очень, – сознался Коржик. – Симбиоз вообще не поддается оправданию. Ну, что делать? Я не знаю, как восстанавливать узы.

– Ты думаешь, когда нас разделят, мы не поладим? – Каби скрылся в вездеходе, а через минуту забрался на крышу и протянул старую жестянку с металлами и баночку с натрием. – Подкрепись.