Сингулярность 2.0. Биотех

Хотя это он виноват, что черная ярость Каби сорвалась с цепи и он сначала бился спиной в стену, а потом с размаху бросился навзничь на каменный пол – и вышиб из Коржика дух. И сам тут же сошел с ума, взбесился и сдирает шкуру с планеты… Как прекратить? Надо, чтоб очнулся… Страшно… Сунешься ближе – того гляди, добьет… Или вырубить его вообще? Шарахнуть токсином? Пережать аорту? А если умрет? Но ведь Коржик сам, того гляди, околеет… Кто тогда займется штормом?

В окно хлестал дождь. Коржик переждал миг потери сознания, подполз, снизу заглядывая в глаза Каби. Пустые. Зрачок нормальный. Коржик встал на коленки, погладил Каби по щеке, потом – мышцы свело от страха – обнял. И каждой клеткой симбионта изнутри, каждым детектором голема снаружи почувствовал ужас: родной. Сердце еле вздрагивает в реберной клетке, мозг плавится в яде продуктов распада от поврежденного симбионта, нервы корчатся от боли. И нечем помочь. Сам – всмятку.

– Декабрь, – шепотом позвал Коржик. – Хватит. Пожалуйста, хватит. Очнись.

Ничто в Каби не отозвалось ему. Надо спасать, но как… Он прижался лицом к холодной, в колючей щетине щеке – мышцы стиснутых челюстей едва заметно вздрогнули. Чувствует? Коржик отпустил его и встал. Худой Каби какой… Лицо белое… Некогда жалеть. Ухватив жесткие черные волосы Каби, Коржик приподнял его тяжелую голову и отклонил назад. Каби медленно моргнул.

– Чуешь, значит, – пробормотал Коржик и тут же с размаху влепил свободной рукой звонкую пощечину, сразу с другой стороны – еще, а потом схватил за волосы и резко бросил его голову вниз, лбом прямо об вскинутое свое колено. – Ух…

Башка Каби была тяжелой. Колено Коржик здорово ушиб, но что ему будет, титановому, – и драться не прекратил. Он, слабея, молотил Каби в грудь, в лицо, царапался и кусался, чувствуя, как большое тело приходит в себя под его мелкими ударами и укусами – и наконец, когда Коржик цапнул его за ухо и, прокусив, рванул – Каби взвился с яростным шипением. Коржик увернулся было, отскочил, но Каби молниеносно сбил с ног. Уж драться-то Каби умел, был взрослым, тяжелее раз в пять, от его ударов Коржик почти полностью рассыпался на металлическую пыль. Удалось собраться, перехватить руку и укусить запястье, рот наполнился кровью – рвануть за сухожилия или нет?

Каби отшвырнул его, как куклу – Коржик отлетел в стену и шмякнулся так, что на миг опять стал металлическим облаком.

А Каби схватил со стола остро заточенный карандаш и с яростью вогнал себе в загривок. В пароксизме ужаса Коржик содрогнулся и впрыснул нейротоксин прямо в вентральную тегментарную область его мозга – блокировать весь дофамин! Остатки – в префронтальную кору и в височно-теменную, чтоб парализовать. Каби рухнул.

Не больно – в симбионте болевых окончаний нет. Сознание – есть. Значит, не убит… Неужели… Неужели Каби правда… Хотел убить? Кое-как Коржик встал на четвереньки – на экранах слежения расползающиеся клочки черных облаков. Буря пошла на спад. Планета справится.

А Каби? А если – сдох? Коржик встал, подковылял, присел над ним, вытащил карандаш – из дырки в коже немножко потекло красным. Он закинул липкий карандаш подальше под стол, взял Каби, жутко тяжелого, за плечи, встряхнул. Каби застонал и пошевелился. Открыл глаза. Вроде в разуме. Коржик сказал:

– Что же ты наделал!

Каби прикрыл глаза, сосредотачиваясь, – и тут же лицо его помертвело и выцвело. Взглянул на Коржика и хрипло сказал:

– Ты-то в разуме? Что ж ты тянул…

Так Каби ничего не помнит? Тот сел, весь в крови, все еще не вполне на этом свете. Коржик отполз подальше. Надо работать – как там спасатели, как эвакуация – а Каби, кажется, мало что может… Он только человек. Не помощник.

Но жалеть его некогда, и Коржик заткнул наскоро слепленным белком и тромбоцитами дырку в себе-симбионте, взял Каби под полный контроль, приволок аптечку, впрыснул ему в вену лекарства и немножко опиатов, поднял, загнал за пульт и занялся делом, не обращая внимания на вопли его сознания. Никогда раньше он не брал Каби под управление на сто процентов. Но работы – тьма, и он руками Каби расправлялся с последствиями катастрофы, попутно координируя работу спасательных отрядов. Урон выстраивался в бесконечные списки. Поселки, технопарки, заповедники… Жертвы среди населения. Жилье можно отстроить заново, леса вырастут, а вот люди… Теперь планета попадет в черный список, и Дом не пошлет новых кораблей с поселенцами.

К рассвету, когда Коржик наконец закончил работу и освободил Каби, тот молча и мгновенно располосовал себе плечо, выдрал оттуда имплант Коржика и растоптал – уничтожил голем.

Коржик изнутри опять мог бы токсином вышибить Каби из сознания, едва он схватился за нож. Остановить. После уничтожения голема все равно мог бы опять взять под контроль и тело, и каждую мысль – и заставить все вернуть как было. Мог сделать так, чтоб починил обратно, собрал с пола каждую крупинку, а потом плакал и носил на ручках. Но он ведь знал, что Каби хочет его уничтожить. И не хотел быть паразитом.