Синяя лилия, лилия Блу

Блу отошла дальше. Серый Человек встал перед ней. Достаточно, чтобы отразить нападение, но не перекрыть обзор.

Джесс Диттли ударил в дверь ногой. Медленно, потому что нога была очень длинная – получилась внушительная пауза между тем моментом, когда Джесс размахнулся, и тем, когда его сапог коснулся двери. Блу задумалась, как называется этот прием. Удар наотмашь, или как-то так.

Дверь открылась.

– АГА, – сказал Джесс, когда что-то метнулось к нему.

Это было ужасное «что-то».

Блу всегда казалось, что она человек широких взглядов, сознающий, сколь многое лежит за пределами ее опыта и понимания. Она теоретически знала: не все, что выглядит жутко, желает тебе навредить.

Но это «нечто» желало ей навредить.

Им двигала даже не злая воля. Просто иногда кто-то на твоей стороне, а иногда нет – и в данном случае был второй вариант. Оно противостояло людям в принципе.

Чувство уничтожения ошеломило их – а потом «что-то» вылетело за порог.

Серый Человек достал из куртки огромный черный пистолет и выстрелил трижды – по разу в каждую из голов. Тварь упала наземь. От голов почти ничего не осталось.

– ЭТО КАК-ТО СЛИШКОМ, – заметил Джесс.

– Да, – признал Серый Человек.

Блу обрадовалась, что тварь умерла, а потом ей стало стыдно собственной радости. Было гораздо проще относиться к ней с великодушием теперь, когда тварь не пыталась лишить Блу смысла существования.

Джесс закрыл дверь и вновь ее запер.

– ВОТ КАК Я ПРОВЕЛ НЕДЕЛЮ.

Блу взглянула на странное, лишенное суставов существо, смутно напоминающее червя. Оно блестело радужными чешуйками в свете фонарика. Девушка не могла понять, красиво оно или уродливо – или просто непохоже на все то, что она видела раньше.

– Их было много?

– ДОСТАТОЧНО.

– А вы уже видели их раньше? – спросил мистер Грей.

– НЕТ. И ОНИ НЕ ВСЕГДА ВЫГЛЯДЯТ ИМЕННО ТАК. НЕКОТОРЫЕ ВОВСЕ НЕ КРОВОЖАДНЫЕ. НЕКОТОРЫЕ ПРОСТО СТАРЫЕ. НО ОНИ ПРОБИРАЮТСЯ В ДОМ.

– Почему они вылезают? – спросила Блу.

– Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ЧТО ПЕЩЕРА ПРОКЛЯТА.

– Но мы забрали ту женщину!

– ВОЗМОЖНО, ИМЕННО ОНА ИХ И СДЕРЖИВАЛА. ПЕЩЕРА ЛЮБИТ ЖЕРТВЫ.

Несколько долгих минут они смотрели на труп.

Мистер Грей сказал:

– Наверное, надо от него избавиться?

– ЗАБЕЙТЕ. ТО, ЧТО ОСТАЛОСЬ, СКЛЮЮТ ВОРОНЫ.

Блу сказала:

– Как-то скверно все это.

Она хотела помочь, но что они могли сделать? Привести Гвенллиан обратно?

Серый Человек спрятал пистолет. Этот поворот событий, видимо, его раздосадовал. Блу подумала: он, видимо, хотел спрятать части какого-то тела в пещере, которая и без того оказалась полна тел. Потом она подумала: возможно, он представил Мору в пещере, среди этих тварей. Как только она вообразила это сама, лицо у нее сделалось такое же, как у Серого Человека.

– НУ, НУ, МУРАВЬИШКА, – сказал Джесс. – Я ДУМАЮ, ОНА СТЕРЕГЛА ПЕЩЕРУ, СКОЛЬКО ЕЙ БЫЛО ПОЛОЖЕНО. ТЕПЕРЬ МОЯ ОЧЕРЕДЬ.

35

В ту ночь смех Гвенллиан возвестил ее появление на пороге комнаты Блу. Время она выбрала неподходящее: настроение у Блу совсем испортилось, потому что Мора уже должна была вернуться, ну или она сама – пойти за ней… или что-нибудь еще. Блу бы сама отправилась в пещеру воронов. Она бы сразилась с чудовищами в пещере Диттли и дошла бы до центра земли, чтобы найти мать. Блу строила планы, отказывалась от них, переделывала – каждую секунду что-то новое.

Гвенллиан засмеялась вновь – очень многозначительно. Она таким образом предупреждала о своем присутствии. Блу, вздохнув, перекатилась на бок. Она увидела, что Гвенллиан осторожно держит в руке ложку, полную чего-то, до ужаса напоминавшего майонез.

– Ты убегаешь, маленькая синяя лилия?

– Пока нет, – ответила Блу и, прищурившись, взглянула на Гвенллиан, чтобы понять, не скрыт ли в ее словах более глубокий смысл.

На заднем плане слышались звуки ссоры Каллы и Персефоны. Точнее, ссорилась Калла, а Персефона молчала. Блу продолжала:

– Вежливой формулировки здесь быть не может, поэтому я спрошу напрямик: как ты думаешь, твое безумие в обозримом времени закончится? Потому что у меня много вопросов про своего отца и про исчезнувшую мать, и то, что приходится вести расследование в форме спевки, меня уже напрягает.

– Ты начинаешь говорить, как твой юный принц, маленькая лилия, – сказала Гвенллиан. – Я сомневаюсь, что твое место здесь. Иными словами, продолжай. Я всегда обожаю женщин, захватывающих власть.

Блу решила пропустить это мимо ушей. Гвенллиан уже доказала, что с необыкновенной ловкостью умеет находить чужую слабость, а затем время от времени в нее тыкать.

– Я просто хочу вернуть мать. И, пожалуйста, перестань называть меня так. Мое имя Блу.

– Лилия, – возразила Гвенллиан.

– Пожалуйста…

– Лилия.

– …хватит.

– Синяя, – торжествующе договорила Гвенллиан.

И доела то, что лежало в ложке. Возможно, это был шампунь.

– Пойдем ко мне, и я докажу, что мы с тобой – одно и то же, ты и я, я и ты.

Блу со вздохом выбралась из постели и поднялась вслед за Гвенллиан на тусклый чердак. Даже сейчас, после того как солнце село, наверху было на несколько градусов теплее, чем в доме, поэтому чердак казался маленьким и тесным, как пиджак.