Синяя звезда Аурин

В общем, сбить меня с мысли имперцу удалось. Причём настолько, что я даже не попыталась оттолкнуть, наоборот, уцепилась за его шею зачем-то. И даже когда поцелуй прекратился, руки я не убрала.

Ник смотрел на меня абсолютно чёрными глазами, не спеша отпускать из объятий, а я смотрела на свои руки и размышляла – стоит ли сделать вид, что это я его душить собралась, или уже совсем неубедительно выйдет?

– Рина, выслушай меня, ладно? – попросил он. И я зачем-то кивнула. А в голове крутилось, что у него невеста… и он негодяй. И кобель. А негодяй и кобель тем временем продолжил. – Самая базовая защита – это отражение.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, о чём мы, собственно, говорим. Малика. Малика – телепат. Ну ладно, послушаем. А то вдруг он опять со своими поцелуями набросится. С совершенно неуместными, неподобающими, даже, пожалуй, оскорбительными, невероятными поцелуями.

– Если более слабый телепат пытается навязать какие-то чувства более сильному, то в результате он начинает испытывать их сам. Если бы Малика делала это осознанно, я бы не стал ей мешать, пусть бы расхлёбывала. Но она не понимает, что вмешивается на телепатическом уровне, верит, что это природное обаяние.

– То есть, ты её пожалел, – сказала я, всё же перенося руки на горло имперца. – А меня? Не жалко?

Мне показалось, что Ник даже немного смутился – неслыханно!

– Я не ожидал, что тема сиротства настолько для тебя больная, – мягко сказал Ник. – Она тебя зацепила исключительно потому, что в тебе очень сильно желание кого-нибудь облагодетельствовать и спасти.

Я подумала, и всё же залепила Нику пощёчину.

– За что? – вздохнул тот немного обречённо. Неужто понимает, что причин у меня много?

– Захотелось, – огрызнулась я, так и не решив, какая из причин главная. Или же, решив, но не смея признаться себе самой, что это за то, что у него есть невеста.

Глава 9

В доме старосты мы обнаружили Гвила. Он особого удивления, как, впрочем, и радости, при виде нас не выказал.

– Она – ведьма, – буркнул, словно оправдываясь, прижимая к лицу смоченную в холодной воде тряпку.

– У неё нет дара, – спокойно заявил Ник, рассматривая свою жертву. По его лицу читалось, что мало врезал. И я, удивительное дело, была с ним солидарна. Вряд ли Малика хотела, чтобы её добивались таким вот образом, если она что и внушила, то это симпатию к себе. А агрессия и склонность к насилию – это уже сам Гвил. – Где староста?

– Будет часа через пол, – неохотно ответил Гвил, и Ник, не спрашивая разрешения, пристроился за стол, на лавку напротив. Смурной взгляд его нисколько не смутил.

Мне не хотелось садиться ни рядом с Ником, ни рядом с Гвилом, так что я прошлась вдоль стены и, заприметив на верхней полке стеклянный стакан, вот честное слово – стеклянный, уже хотела попросить Гвила показать поближе – что-то подсказывало, что в присутствии Ника мне не откажут, но тут к нам неожиданно присоединился молодой человек. Надо признать, что сделал он это весьма импозантно и решительно – открыв дверь и наткнувшись взглядом на Гвила, приказал:

– Умри!

И только потом, видя, что сын старосты не спешит биться в конвульсиях, огляделся и обнаружил нас с Ником.

– Придурок, – сказал ему имперец, морщась. Он вообще воспитанный и любезный, да.

Брат Малики, а это, судя по всему, был он, неприязненно посмотрел на обозвавшего его мужчину и тут же, охнув, побелел от боли и осел на пол.

Волосы у него, кстати, были почти целиком красные.

– А помягче нельзя? – раздражённо спросила я Ника. – Ему всего шестнадцать!

– А я, – сказал спокойно имперец, вставая с лавки и склоняясь над подростком, – почти ничего и не делал. Помнишь про отражение? – И, подняв за ухо вяло сопротивляющегося пацана, добавил. – Пойдём-ка, побеседуем.

Беседовать они пошли на улицу, и я, не желая оставаться в стороне и тем более не желая оставаться с Гвилом, последовала за ними.

– Ты – дурак, – сказал Ник, склонившись над мальчишкой. – Применишь телепатию ещё несколько раз – и жить сможешь только в скоплении кхамира. И крайне недолго.

– Тебя не спросил. Ты вообще кто? – огрызнулся и мрачно спросил подросток, кажется, он только сейчас заметил красные пряди в волосах ругавшего его имперца.

– Я – Ник, – на удивление дружелюбно откликнулся тот. – А ты – почти покойник, и я не шучу.

Они сверлили друг друга взглядами, и не знаю, чем бы всё закончилось, но тут я чихнула, и оба переключили внимание на меня.

Но если Ник ограничился обычным "Будь здорова!", то его оппонент уставился на меня очень пристально, и в глазах его стал разгораться огонёк интереса. Совершенно определённого интереса. Мне стало смешно – я, конечно, выгляжу молодо, очень молодо, но этого мальчика воспринимаю как ребёнка. Хотя, если вспомнить себя в этом возрасте… Я себе казалась жутко взрослой. И крутой. И все были просто обязаны упасть к моим ногам. Кажется, парнишка испытывал такие же чувства.