Синяя звезда Аурин

Так и не придя к согласию с самой собой, я положила письмо в карман, и заторопилась на занятие, переключившись мыслями на опекуна Ника. Вероятно, это он – отправитель? Но как ему удалось за ночь собрать информацию? И кто он вообще такой?

Отдельно о родителях Ника мы с ним не говорили, но по другим разговорам у меня сложилось ощущение, что оба его родителя живы. Тогда почему опекун? Сплошные загадки с этим имперцем. Возвращался бы он уже поскорее… Эх.

Нападения стали чаще. Точнее, это были, скорее, не нападения, а набеги. Они появлялись, забирали и уходили. В стычки никогда не вступали, а один единственный раз, когда, казалось, успех был близок – удалось окружить и обездвижить один из кораблей, он просто самоуничтожился.

А у меня, тем временем, приближалась дата итогового экзамена. Хотя в последнюю неделю мне стало казаться, что я не доживу. Или меня не допустят. Во-первых, мне выделили личного инструктора, хотя в отстающих я никогда не числилась. Во-вторых, этот самый инструктор требовал от меня каких-то небывалых чудес ловкости и фигур высшего пилотажа.

Сначала я просто радовалась, что смогу большему научиться. Но такого конструктивного подхода хватило ненадолго. На два дня, если точнее. На третий я взмолилась:

– Признайтесь, что я Вам сделала, что Вы меня так мучаете?

Мой инструктор только улыбнулся.

– Поверь, – сказал он, – на экзамене ты скажешь мне “спасибо”.

И мы продолжили. На четвёртый день этой экстра-подготовки я впала в отчаяние. У меня перестало получаться нормально даже самое простое, я чуть не расплющила корабль о посадочную площадку, не говоря уже о попытке врезаться в соседний тренировочный борт.

– Завтра не приходи, – сказал мне инструктор, и я окончательно сникла – неужели отчислили? Но он продолжил. – Приходи послезавтра.

И так как при этом он не добавил "за документами", я поняла, что мне дают просто выходной, и от сердца немного отлегло. Хотя всё равно было грустно. Раньше, с кхамиром, у меня всё получалось легко. Пилотирование было для меня не работой, а удовольствием. Танцем среди звёзд. Теперь же приходилось напрягаться… И не получалось. И я чувствовала себя лузером, от чего получалось ещё хуже.

Вечером я попыталась позвонить Нику, но он был вне зоны. И я сдалась – стала читать, как сестрёнка провела эти четыре года. Тут меня поджидали сюрпризы, как приятные, так и не очень.

Во-первых, Тео попался через полгода, и по итогам его допроса было установлено, что Рина Вардес героически пожертвовала собой и уничтожила грузовой корабль вместе с пристыковавшимся имперским кораблём, за что была посмертно награждена, а её семье выплачена приличная премия.

– Бедная моя девочка, – прошептала я, вытирая выступившие слёзы.

Ей пришлось пережить известие о моей гибели… зато не пришлось стать объектом преследований как родственнице предательницы, но всё равно – бедная моя девочка.

Информацию о кавалерах Каринки я собиралась пропустить, но мой взгляд зацепился за ненавистное имя. Астэр. С замиранием сердца стала читать, но моя девочка оказалась куда умнее меня – Астэр за ней волочился, но она отвергла его ухаживания. Дальше смотреть не стала.

Выходной я провела совершенно неожиданным для самой себя образом – отправилась навестить Малику и Калена. Возможно, это воспоминания и мысли о Каринке так на меня повлияли, а ведь она уже старше, чем близнецы. Они так искренне мне обрадовались, что мне даже стало стыдно. Это я вернулась хоть и не в Конфедерацию, но в знакомую обстановку, а для них-то всё новое. Один душ чего стоит, не говоря уже о телефонах, интернете и прочем. А Ник-то, оказывается, их навещал, довольно часто, когда не летал по местам вторжений. Что он там делает, интересно?

– Вот теперь ты его, – озадачил меня Кален непонятной фразой. Ну или, вернее, я предпочла сделать вид, что не поняла.

Мне достался какой-то ненормальный экзаменатор. Вернее, тот, который сидел рядом со мной в рубке и молча, вжавшись в кресло, переносил все манёвры, был вполне вменяемым, хоть и выглядел не очень довольным, а вот тот, который меня атаковал… У меня было ощущение, что для него вопрос жизни и смерти – если не убить, то хотя бы завалить меня на экзамене. Причём, я видела, как сдавали экзамены мои сокурсники – от них не требовалось и трети того, что приходилось сейчас демонстрировать мне. Тут я действительно возблагодарила инструктора, мучившего меня всю последнюю неделю. Выходит, он знал, что экзамен будет таким?

В какой-то момент я поймала то самое ощущение танца, которое было у меня с кхамиром. Теперь приходилось сложнее – недостаточно было только мыслей, но многое уже получалось на автомате, так что да, полёт практически сложился в танец. Я – прирождённый пилот, – сказала я себе и перешла от защиты к нападению.