Синий

Люцина ничего не ответила, только вежливо улыбнулась. И даже не особенно удивилась: еще и не такие причуды встречаются у людей. Была у нее приятельница из Северного Городка, которая обожала свой ужасный район, застроенный, по большей части, страшными облупившимися девятиэтажками еще советских времен. А нынешний шеф, владелец турагентства, прямо скажем, не то чтобы бедный человек, не желает уезжать из ветхого двухэтажного дома на улице Кауно, говорит: «У нас во дворе такие старые яблони, вы бы на них посмотрели весной, в цвету». А что, кроме яблонь, там жуткого вида бараки, рассыпающиеся дровяные сараи, да уродливая многоквартирная панелька, больше похожая на гнилой зуб, чем на жилой дом, ему плевать.

В общем, если кому-то лучшим в мире видом из окна кажется министерская автостоянка, это еще далеко не самый тяжелый случай. В конце концов, там хотя бы машины красивые припаркованы, есть на чем остановить взгляд.

– Я выросла на окраине, – говорила тем временем Кара. – Наш дом стоял на Безлунной улице; теперь там конечная двадцать первого трамвая, а во времена моего детства трамвай до нас не доезжал, от последней остановки надо было идти через парк. И мне примерно класса до пятого не разрешали ездить в центр одной, без взрослых. А я, понятное дело, все равно ездила, как все нормальные дети, – на то и родительские запреты, чтобы храбро их нарушать. Главное было не сесть случайно в трамвай, где кондуктором Толстый Сони, он всегда требовал покупать билеты, еще и родителям мог наябедничать, кого сегодня до какой остановки вез. Остальные кондукторы смотрели на нас сквозь пальцы, помнили, что сами когда-то были детьми. А лучше всех была Злата, она всех детей катала бесплатно, хотя по правилам не положено, говорила: «Да ладно, лучше купи себе леденцов». И ведь знала, что делала! Теперь вышла на пенсию и чтобы не заскучать, контрабанду с Другой Стороны мешками таскает, как сахар из бакалейной лавки в сезон наливок, а весь личный состав Граничной полиции пожимает плечами: «Ну это же наша Зла-а-а-а-аточка, что с нее взять». Хитрющая! Всех в свое время успела в трамвае бесплатно прокатить. А теперь мы выросли, и любим ее всем сердцем, как лучшего друга детства. И всегда будем любить.

Люцина сперва слушала с недоумением – где это в Вильнюсе Безлунная улица? И откуда вдруг взялся трамвай? Потом сообразила, что клиентка видимо выросла в каком-то другом городе. А может, просто сказку рассказывает, что само по себе очень забавно и мило – такая шикарная строгая тетка с командирскими замашками, и вдруг оказалась сказочницей. Детским писателем, например.

Так что про полицию и контрабанду Люцина слушала уже без особого удивления: на то и сказка, чтобы все что угодно могло случиться с ее героями. Между прочим, отличный сказочный персонаж: добрый кондуктор-контрабандист, ничем не хуже разбойников из Кардамона[21]. В детстве слушала бы про похождения этой Златы, распахнув рот; собственно, она и так очень внимательно слушала. Хорошо, что стоя, а не сидя в удобном кресле-мешке в гостиной, а то бы, пожалуй, задремала под эту историю. Впрочем, у нее и без всякого кресла слипались глаза.

– По выходным я часто ездила в город с папой, на ярмарку, – рассказывала Кара. – У нас в семье только он любил ярмарки. И на рынок всегда сам ходил, маме не нравилось прицениваться, торговаться, покупать; мне, кстати, тоже не нравится, совершенно не понимаю, какое удовольствие люди в этом находят. Но ярмарки я все равно люблю, особенно зимние, когда вокруг столько сортов глинтвейна – не перепробуешь. И горячие яблоки в карамели, я их полдюжины зараз могу сгрызть. Но ярмарки были редко – в смысле, не каждый день, а гулять среди красивых высоких домов и кондитерских лавок мне всегда хотелось, так что приходилось ездить в город тайком, одной. Эти поездки казались мне настоящими героическими приключениями, как у принцесс из сказок. До сих пор горжусь глупой девчонкой, которой была: она дрожала от страха, но все равно шла через парк до конечной остановки трамвая, садилась и ехала, намертво прилипнув носом к окну; этот опыт мне здорово пригодился потом, когда дело дошло до первых прогулок на Другую Сторону. Страшно, ну и подумаешь! Зато интересно, а это в сто раз важнее, поэтому все равно идешь. А тогда я просто выходила на площади Восьмидесяти Тоскующих Мостов, возле большого, как мне казалось, до неба, зеленого дома; он выглядел настоящим дворцом. Думала: вырасту, обязательно здесь поселюсь, буду каждый день смотреть сверху на эту красивую площадь. В детстве у меня было много смешных желаний, но сбылось почему-то именно это. Причем не то чтобы я старалась осуществить мечту, как-то само сложилось. В этом зеленом доме, как оказалось, у городской Граничной Полиции есть несколько служебных квартир, и одна из них мне досталась. Так что теперь я каждый день смотрю сверху на эту красивую площадь, как и хотела… Эй, как ты там? Просыпайся, девочка. С возвращением. Добро пожаловать домой.