Синхромир

Признавшись в способности изменить частоту Фисбы, Тоби попытался оценить реакцию политиков. Конечно, все они или сидели с непроницаемыми лицами, или улыбались, – но, к счастью, Тоби получил доступ к слою вирта, транслировавшему их эмоции, и там реакция на его слова отнюдь не была нейтральной. Чьи-то аватары стали зелёными – не от зависти, а от одобрения, что сразу отразилось в бегущих под аватарами субтитрах. Вон тот субъект поодаль радовался тому, что Тоби говорит правду, а женщина слева только что подтвердила свои наихудшие опасения. Были и жёлтые значки, и пунцовые, и несколько чёрных, значивших, что по психокультурным причинам слушавшие не поняли слов Тоби.

Над головами политиков парил интерфейс с диаграммой баланса сил. Ее сегменты постоянно меняли свои размеры и цвета. Похоже, сейчас шла активная стадия принятия решений.

Все это удивляло и прекрасно демонстрировало, насколько далеко продвинулось правительство со времен детства Тоби. Но такая эволюция только еще раз доказала то, что Тоби и так прекрасно понимал, с тех пор как проснулся: идея «Консенсуса» была с изъяном.

Фисба могла устраивать свою жизнь как угодно. Но это не имело значения, когда всего пара человек, вроде Макгонигалов, контролировала один жизненно важный ресурс. Время.

Когда диаграмма баланса немного стабилизировалась, Тоби продолжил:

– Я могу изменить частоту. Но я не могу передать эту способность кому-либо из вас.

Все вежливо закивали. Лишь кто-то один бросил с сарказмом:

– Как удобно, а?

Тоби посмотрел на говорившего – весьма пожилого джентльмена с плоским лицом и высокими скулами. Наконец-то нашёлся хоть один человек, не спрятавшийся за раздражающе безликой вежливостью.

– Полагаю, это придумано, чтобы обезопасить нашу жизнь. Иначе вы могли бы пытками или угрозами заставить передать вам статус суперпользователя – а потом убить меня.

Правда, подумал Тоби, они вполне могли бы воспользоваться нейроошейником. И понадеялся, что эта мысль не пришла им в головы.

– Здравая идея, – сухо заметил пожилой джентльмен.

Через очки его аватар казался янтарно-жёлтым. Подпись под ним гласила: «Лонг Севиль, министр безопасности».

– Слушайте, я бы с радостью передал вам права суперпользователя, если бы мог. Моё место – не здесь. Я хочу лишь отправиться на Дестриер и найти свою мать.

Всё собрание вдруг окрасилось в чёрное, зелёное, красное. Осталась лишь пара янтарных иконок. Одна принадлежала Лонгу Севилю.

– Что я такого сказал? – удивлённо спросил его Тоби.

Старик вздохнул и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Вы, Император Времени, только что объявили о намерении исполнить древнее пророчество: открыть врата времени и пробудить Мать Всего Сущего. Какой же реакции вы ожидали?

– Это просто моя семья, – ответил Тоби обиженно. – Я хочу вернуться к ней.

Старик снял очки. Тоби нахмурился, но свои тоже снял. Теперь, свободные от причудливого «политического» интерфейса, они стали всего лишь соседями по столу. Все остальные разговаривали и жестикулировали, глядя в общее виртуальное пространство. Тоби и министр безопасности будто отделились от них.

– Я не должен был этого делать, – признался Лонг, – но, похоже, вы не слишком осведомлены о нашей жизни. Послушайте, молодой человек, большинство из присутствующих здесь даже не услышали вас. Система трансляции не смогла совместить ваши слова с мировосприятием этих людей. Фисба – развитый и высококультурный мир. Но всем с детства известны легенды о вас. По большей части люди в них не верят, но вы только что подтвердили правдивость мифов! Вам сейчас нужно объяснить всё заново – но, пожалуйста, на этот раз не надо обращаться к религии.

Они снова надели очки.

– Я хотел сказать, что не собираюсь управлять синхромиром, – объяснил Тоби. – У всех свои идеи насчёт того, что мне нужно делать, но никто не удосужился спросить, что я думаю по этому поводу.

Слова дошли до большинства. Воодушевившись, Тоби продолжил:

– Я знаю, что мой брат поменял вашу частоту. Это неправильно. Я поговорю с ним об этом, когда увижу его. Я поменяю частоту для вас.

Он взглянул на Корву. На лице девушки застыло выражение полной безучастности к происходящему.

– Всё, чего я прошу взамен …

И как сказать о желании воссоединиться с семьёй, не касаясь их религиозных догматов?

– …помочь мне приспособиться к новой жизни, – закончил он.

Теперь его услышали. Интерфейс отразил, что именно каждый чиновник услышал, и во что превратились слова Тоби после взаимодействия с ожиданиями, представлениями, предрассудками, убеждениями, когнитивными недостатками каждого отдельного человека. Система предложила одобрить варианты, но ему недосуг было разбираться в мешанине смыслов, и потому он просто нажал «да» – рассылая сообщения адресатам.

Да, политика здесь оказалась гораздо сложнее, чем в «Консенсусе». Впрочем, по сути, она сводилось к одному: люди торговались за выгоду.