Синхромир

Двое суток подряд Тоби забрасывали версиями, предложениями, фактами и теориями. На третий день, совершенно обессилев, он чудом ускользнул от толпы покорных, но донельзя надоедливых и суетливых чиновников, сел на берегу озера и принялся швырять гальку в холодную воду.

– И как мне, спрашивается, решать? Слишком много всего, я не смогу в этом разобраться.

– Не согласен, – шепнул на ухо Сол, невидимый, но слышимый сквозь наушник вирт-очков.

Где-то в середине первого дня совещаний Тоби посетила гениальная мысль: разбудить своих любимых персонажей «Консенсуса», Сола и Миранду. Те слушали, но до этого момента отмалчивались.

– Ты что имеешь в виду? – спросил Тоби, подхватывая и запуская очередной камушек.

Вопреки надеждам, тот не поскакал по поверхности воды, а утонул сразу.

– Мы тут выясняли, куда тебя завели твои собственные поиски, – сказала Миранда в другое ухо. – Ты пересматривал данные с «двадцатки». Знаешь, это не единственный доступный тебе источник информации.

– Да уж, точно, – вздохнул Тоби.

Решиться на просмотр записей «двадцатки» было непросто. А сам просмотр стоил немалых душевных сил. Из-за этого Тоби и отложил исследование тех сторон жизни синхромира, которые казались ему самыми неприятными. Очевидно, на столь долгий срок откладывать не стоило.

– Покажи мне Дестриер! – приказал он очкам.

Как всегда, информация обрушилась лавиной и затопила разум, поэтому Тоби решил начать с детских книжек, желательно с картинками. Он отыскал в инфосети Фисбы брюшюрку для малышей и открыл на странице, озаглавленной «Великая процессия».

На картинке было изображено целое море пилигримов, одетых в балахоны, которые Тоби видел в Центре паломничества на Уоллопе. Оно двигалось по кажущейся бесконечной улице. Её освещала дюжина солнц – наверное, светильники на орбитальных платформах. Миллионы ног протерли в камнях уличной брусчатки целые борозды. Согласно книге, булыжники меняли каждые несколько столетий. Камни пирамидальных башен, стоящих вдоль улицы, тоже меняли, так что не осталось практически ничего из построенного изначально. Святой город обновлял себя, будто живой организм, постоянно сбрасывая изношенное. Так-то оно так, но куда бы Тоби ни посмотрел, у него создавалось впечатление, будто дождь и ветер случайно создали нечто, похожее на человеческий город, – но при этом совершенно натуральное и естественное.

В книге с гордостью рассказывалось о том, что медленная непрерывная процессия, читая одну и ту же молитву, движется по этой улице уже десять тысяч лет. Сюда летели кающиеся со всей галактики – и не всегда это были люди. Они жертвовали семьями, состояниями, целыми жизнями, летя на Дестриер десятки, а то и сотни лет ради возможности напялить грубую рясу и пройти в ней – всего лишь раз! – по этой улице. Иные лишались чувств, даже умирали – и всё ради возможности на несколько драгоценных минут приблизиться к божественному.

Башни города возвышались над ослепительно-белой, словно покрытой инеем, равниной, усаженной высокими шпилями. Туда ступать запрещалось, и глазам паломников равнина, наверное, казалась ещё более величественной и ужасающей, чем улица. Шпили стояли здесь, недвижные и неизменные, уже восемь миллиардов лет. Рядом с такой древностью столетия, состарившие место упокоения Великой Матери, казались ничтожными секундами. Пустяком. Ничтожным мгновением.

Тоби листал книгу, а Сол и Миранда читали вместе с ним.

– Здесь сказано, что весь Дестриер живёт по 360/1 – за исключением шпилей вокруг гробницы. Они живут в реальном времени.

Палец Миранды показался в поле зрения Тоби, указывая на лысого человека, запечатлённого на снимке.

– Значит, эти люди … смотри, вот его семья помогала паломникам облачаться в балахоны многие сотни поколений!

– Ух ты! – выдохнул Сол. – Значит, если взять всю историю человечества до того дня, когда Тоби ступил на Седну, она окажется в пять раз короче истории одного этого города.

– У него свои языки, культура, традиции, – добавила Миранда. – Но единственная причина его существования, в том, чтобы помочь посетителям добраться туда, где, как тут написано, «они смогут бросить взгляд на Великую Мать, вечно покоящуюся в хрустальном гробу».

– Ну-ка, потише, – предупредил Тоби.

В книге имелись фотографии гробницы, сделанные с расстояния в километр или больше. Вдалеке процессия спускалась к обширному овальному куполу, закрывающему «скорлупу цикады», где спала Мать. Паломники втискивались в узкую комнату с единственным кварцевым окном, сквозь которое виднелся размытый силуэт Великой Матери. А издали купол гробницы казался просто холмом, хотя за ним неустанно ухаживали те самые хранители. За тысячи лет он незаметно и постепенно врос в землю, хотя башни вокруг него реставрировали и перестраивали почти постоянно.

Тоби никогда не видел ничего, что казалось бы настолько древним.

Но ведь в этом и состояло назначение усыпальницы: дать людям ощущение вечности, которую Питер и Эвайна принесли в дар человечеству.