Синтетическая экономика

Ну, и самое главное, через некоторое время, когда экономическая жизнь приобрела бы устойчивые черты, эмиссионеры сделали бы доступным кредит. Ведь чем больше эмиссия, тем больше и валовый сеньераж.

Все это сказано в ответ на вопрос, а чем же лучше акционерный Центробанк по сравнению с государственным. Лучше, и намного лучше. Даже сегодня, когда после выборов марта 2012 года, за два месяца из России сбегает 40 млрд. долларов, а на 2013 год наш российский ЦБ полуофициально оценивает бегство капиталов в 90 миллиардов, выгода для страны очевидна. При частной эмиссии быстро нашлись бы приемы положить этому конец.

Небольшая историческая справка. Центральный банк Российской империи создавался в 1860 году и был срочно необходим для крестьянской реформы, ведь поток закладных на землю, поток кредитов для вольных крестьян нужно было как-то обслуживать. К сожалению, историки (кроме Дугласа Норта) не занимаются экономикой. А ведь в России в 1861 году обе реформы, и крестьянская, и банковская, были четко синхронизированы. Создавал российский ЦБ банкир Евгений Иванович Ламанский, который специально для этого в 1857 году был отправлен в Европу (Англия, Франция, Германия) для изучения вопроса о том, как там функционируют центробанки. Напомним, тогда и французский, и английский центробанки были акционерными обществами, в нашем примитивном понимании – частными лавочками.

Создавая Центробанк Российской империи, Ламанский предлагал также сделать его акционерным обществом. Но возобладала немецкая точка зрения, за эталон был взят рейхсбанк, и первым председателем Центробанка Российской империи стал Александр Людвигович фон Штиглиц. Но через несколько лет, в 1866 году, Ламанского все же призовут на этот пост.

Так что идея о приватизации ЦБ далеко не нова и очень, и очень «с бородой». Ничего принципиально нового здесь не высказывается.

Если эту мысль принять в работу, то подготовка архитектуры новой финансовой системы России займет 1,5-2 года. И здесь возможны варианты. Главный вопрос, который нужно решить, это точка или пространство, т.е. нацбанк точечный, как сейчас, или на американский манер состоит из 10-12 разных банков, разбросанных по территории страны. Автору ближе пространственный вариант. В России явно просматриваются 11 экономических регионов, вот и пусть региональный эмиссионный центр приглядывает за всеми местными банками.

Сами эмиссионные банки по смыслу не должны ни перед кем, кроме налоговиков, отчитываться. Но вот что очень важно, они должны отчитываться друг перед другом. Каждый банк отсылает свой отчет (за месяц? квартал? год?) в 10 адресов. И если 10 проверяющих решат, что в 11 банке решето с кредитами, которые протекают мимо, или полноводная речка по бегству капиталов, они сами решат, что с этим банком делать. Угроза лишения квоты на эмиссию – очень действенная мера, а факт лишения квоты – это прямая дорога к банкротству.

Решение вопроса о квотах и лимитах в любом случае нужно списывать с закона Хемфри – Хоукинса. В пакете бюджетных законов оговаривается как нижняя грань прироста М0, так и верхняя грань. Весь объем квоты поступает в распоряжение координирующего центра с адресом г. Москва, ул. Неглинная, дом 12. Руководитель координирующего центра по должности является председателем некоего комитета, который делит годовую квоту между 11 территориальными эмиссионными центрами. Руководитель координационного центра отчитывается перед парламентом (1-2 раза в год, не более), опираясь на отчеты 11 эмиссионных банков. В полномочия координационного центра входит регулирование ставки рефинансирования. Руководитель координационного центра и 11 председателей эмиссионных банков образуют совет управляющих, в который могу быть добавлены специалисты из правительства, парламента и т.д. Это законодательная опция. Так же законодательно закрепляются полномочия Совета управляющих. В этом месте опять принципиальная развилка по вопросу о регулировании валютного курса. Вариантов три: или директивно руководитель координационного центра, или индикативно Совет управляющих, или стихийно сама экономическая система.

К вопросу о валютном курсе примыкает проблема валютных резервов: кто их контролирует, кто и как их пополняет, кто и в какой ситуации их расходует. Здесь прячется подводный камень, ведь это опять задача о потоках (сальдо платежного баланса) и запасах (объем валютных резервов). А как мы помним, именно в этих вопросах очень любят ошибаться крупные экономисты типа Дж.Сороса, когда он говорит о греческих долгах.

Но в данном случае проблема гораздо глубже, чем задачка, где больше воды, в реке или в озере.

Вопрос о валютных резервах осложняется тем обстоятельством, что для института эмиссионеров валютные резервы – это абсолютное зло. Это те деньги, которые задаром забрали из объема их эмиссии, это те деньги, которые попали в оборот помимо их воли. Хрестоматийный пример данной ситуации – это США, которые вообще не имеют валютных резервов.