Сёстры меча и песни

Хальцион потянулась за реликвией, чтобы покончить с этим, как вдруг Макарий произнес заклинание. Он выкрал вспышку света с ее доспехов и разбудил огненную химеру.

Монстр превратился в россыпь искр. Хальцион чувствовала, как они падают на нее, обжигая кожу, шипят на ее броне. Химера не нападала – она лишь охраняла Всепожирающий Меч. Поначалу она не верила своим глазам. Реликвия должна была рассеять все чары. Но потом она поняла, что для этого сперва нужно взять меч в руки.

Она повернулась к Макарию и начала наносить удары, снова и снова. Его лицо уже было залито кровью. Она издали услышала пронзительный вопль химеры, почувствовала, что чудовище собирается растерзать ее, когда кто-то вклинился между ними.

Стратон. У него не было оружия, чтобы сразить монстра, но он принял на себя всю тяжесть атаки химеры. Хальцион услышала, как разорвался его плащ, услышала скрежет огненных когтей по бронзе, стон боли командора. Она бросилась к мечу и схватила его в руки.

Нагретая рукоять обожгла перчатку, но химера в один миг превратилась в дым, с шипением растворившись в воздухе.

Хальцион держала Всепожирающий Меч в руках, видела в стальном клинке свое отражение. Она посмотрела вниз на хнычущего Макария.

– Пожалуйста… пожалуйста, не убивай меня. – Он поднял дрожащие руки. Хальцион ждала, наблюдая за его мольбами. – Смилуйся, Хальцион. Прояви милосердие.

Когда-то давным-давно Хальцион проявила бы милосердие. Но она больше не была той девушкой.

И она вонзила Всепожирающий Меч магу в горло.

Как только пыль улеглась и последний заключенный был повержен, Хальцион вложила Всепожирающий Меч в ножны. Она хотела вручить его командору, когда нашла его сидящим в тени городской стены.

Она сразу поняла, что что-то не так. Плащ сверху был накинут на него, а когда он посмотрел на девушку своими остекленевшими глазами, она заметила сероватый цвет его лица.

Хальцион опустилась на колени рядом с ним и, откинув плащ, увидела рану.

Это были три глубоких пореза на бедре. Химера Макария пробила жесткие складки кирасы командора, прямо до кости раздирая ногу. И она не похожа была на ту рану, которую может нанести обычная сталь. Кровь текла ровной струйкой, а по краям виднелась расплавленная плоть, испещренная пурпурно-красными пятнами.

Отравленная рана.

Хальцион не могла дышать: она вспомнила обо всей отраве, которую принимала сама. Но затем почувствовала на себе взгляд командора и посмотрела на него. Гоплит знала, что он умирает.

И не могла представить себе мир без него.

– Командор, – прошептала она, и он дрожащими руками попытался натянуть плащ обратно на ногу.

– Оставь меня, Зимородок.

«Оставить его?» Мгновение она смотрела на него, разинув рот.

– Значит, вы хотите умереть в одиночестве? – разозлившись, спросила девушка.

Стратон закрыл глаза. Он усмехнулся, отчего кровь заструилась быстрее.

– Я хочу лишь немного отдохнуть. Узнай, откроют ли нам ворота. Я хотел бы увидеть своих жену и дочь.

Хальцион проигнорировала просьбу. Она стянула кожаную перчатку, что побудило его приоткрыть глаза. Увидев, что блестело на ее руке, он вздернул бровь.

– Ах. Я так и думал.

Хальцион промолчала. Она, надев на его указательный палец кольцо, устремила на мужчину взгляд, не в силах скрыть своего беспокойства.

Она знала, что на это потребуется время. Ему нужно было попасть на солнце.

Она помогла ему сдвинуться с тенистого места, и он лег на землю, подставляясь свету, который начал тускнеть по мере того, как солнце садилось за горы. К этому времени их уже заметила Нарцисса. Она подбежала узнать, почему Стратон лежит на земле и улыбается солнцу, как будто был пьян. А затем капитан увидела его рану, то, как кровь и пятна медленно исчезают, заметила Солнечный Камень на его руке, после чего с благодарностью в глазах воззрилась на Хальцион.

– Нужно попасть внутрь города, – сообщила капитан. – А потом найти повозку для командора. Ты не узнаешь…

– Мне не нужна повозка.

– Откроют ли ворота? – закончила Нарцисса.

Стратон по-прежнему то ли улыбался, то ли морщился от солнечного света. Хальцион взглянула на его ногу, с облегчением заметив, что кольцо творило свою магию, затягивая раны.

– Да, я схожу, – сказала Хальцион и зашагала по залитой кровью земле по направлению к южным воротам.

Фелис словно ждал именно ее. Он больше не носил Золотой Пояс, а Хальцион была слишком измучена, чтобы задавать вопросы, кому он его отдал. Взволнованный, он зашагал рядом с ней.

– В чем дело, Фелис?

– Твоя сестра. Я беспокоюсь о ней, Хальцион.

Хальцион потеряла терпение.

– Почему? Почему ты продолжаешь изводить меня этим?

Фелис провел рукой по лицу. Он дрожал. Хальцион не знала, было ли это последствием битвы или он действительно беспокоился об Эвадне.

– Как тебе известно, я не смог убить Василиска, – сказал он. – Но все же на каменоломню я попал заслуженно.

– Почему?

– Потому что я действительно убил кое-кого. После несостоявшегося убийства я попытался спеть заклинание, чтобы покончить с Селеной. Но она слишком могущественна, ее магия куда глубже. Моя магия иссякла, распалась.