Сирена

‒ За два дня до твоего открытия, друг мой. Я закончил расшифровку сейсмодатчиков, сопоставил все данные. Как раз в том районе девять дней назад увеличилась сейсмоактивность. Вероятно, виной тому вулкан. Он пока дремлет, но велика вероятность, что в ближайшее время произойдёт извержение.

‒ А ты собирался запустить туда ботов, ‒ с укором буркнул из своего угла Максим, не поднимая головы от «зверинца».

Юрий кинул в сторону бородача короткий раздражённый взгляд и сказал:

‒ Было бы неплохо сделать несколько снимков извергающегося вулкана из космоса.

‒ Да, стоит послать запрос на запуск зонда, ‒ согласно кивнул Артём.

Юрка в ответ скорчил страдальческую физиономию и закатил глаза.

‒ Юр, я прекрасно понимаю, как тебя раздражает такое положение вещей. Да только ничего сделать не могу. Я тоже в первых своих экспедициях никак не мог понять, зачем каждый раз что-то спрашивать, зачем получать одобрение на каждый чих. Но таковы правила. Не мы их придумали.

‒ Я завидую первооткрывателям Арктики и Антарктики. Им-то ни с кем не приходилось согласовывать каждый свой шаг.

‒ Ты лучше вспомни, сколько экспедиций при этом так и осталось там, во льдах. Я бы не хотел совершать открытие такой ценой. А ты?

‒ Так ведь речь идёт не о какой-то сложной операции, а об обычном запуске зонда. Какую угрозу для нас, наших жизней и экспедиции в целом может представлять обычный запуск зонда? А?! Ну, ответь!

‒ Угрозы ‒ никакой. Да вот только в планах запуск ещё одного зонда у нас не значится. Всё, что происходит вне планов, должно быть согласовано с центром. Наше счастье, что нам пока повезло, и мы обошлись без потерь оборудования. И хорошо бы, чтобы так было до нашего отлёта домой, иначе хлопот не оберёшься.

Макс пробурчал что-то одобрительное из своего угла. Юрка снова покосился на него, но ничего на этот раз ему не сказал, лишь сокрушённо покачал головой и тихо произнёс:

‒ Не знаю как вы, ребята, а я чувствую себя крепко связанным по рукам и ногам. Никаких лишних телодвижений и всё тут.

Артём дружески похлопал его по плечу.

‒ Молодой ты ещё, Юрка. Это ж твоя первая экспедиция, да? Вот попутешествуешь с моё, привыкнешь, поймёшь, что от тебя требуется. Романтизм этот твой пооблетит маленько, и научишься ты, брат, считать плюсы, а не призрачные возможности. Ты только вдумайся, сколько всего уже мы сделали за время пребывания здесь! Изучили состав льда и воды, сейсмоактивность планеты. Даже планктон нашли, хотя никто особо не верил, что в океане под нами есть жизнь. Надо же что-то для последующих экспедиций оставить, как ты считаешь?

***

В бесконечном Тёмном Океане проснулась Рыба-Мать, шевельнула хвостом, разгоняя воды вокруг себя. Тысячи, миллионы икринок покачивались на них во мраке. Великое множество миров, созданных Рыбой-Матерью, и в каждом из них пульсировала жизнь. Турри чувствовала, как часто бьётся её сердце, требуя, чтобы она плыла от одного мира к другому, заглядывала в каждый из них, удивляясь тому, как разнообразна жизнь. Она изо всех сил стремилась к этим мирам, но отчего-то оставалась неподвижной, будто что-то удерживало её на месте. Тело, обычно такое легкое и гибкое, налилось тяжестью, а с бесконечным прекрасным Океаном происходило что-то странное. Миры в нём тускнели и гасли, тьма медленно поглощала их, подбиралась к Турри. Потом из непроницаемой тьмы медленно проступил неясный силуэт.

‒ Кто ты? ‒ спросила она, силясь разглядеть того, кто застыл рядом с ней.

‒ Я ‒ тот несчастный, чьё имя давно уже позабыто всеми, Сладкоголосая, ‒ ответил ей силуэт.

Турри вгляделась, и образ обрёл чёткость. Возле неё, почтительно расправив плавники и сложив руки на груди, замер старик. Принцесса приподнялась со своего ложа, застеленного циновками, сплетёнными из хорри.

‒ Ты ‒ отшельник, что живёт за Грядой? ‒ спросила она. ‒ Тот, кто заглянул за пределы мира и был лишён за это разума?

‒ Да, я безумный старик, что не может уже вернуться домой, Сладкоголосая. Я не знаю, за что мне выпала честь принимать вас в своём скромном жилище, но я благодарен судьбе за это.

Турри внимательно разглядывала собеседника некоторое время, потом слегка коснулась пальцами его скрещенных на груди рук.

‒ Скажи мне, почтенный, ты действительно глядел за пределы мира? Слова моего народа о тебе правдивы?

‒ Да, Сладкоголосая. Я имел дерзость нарушить запреты, за что поплатился сполна.

Принцесса сжала его запястье, пристально глядя в глаза. Перед её мысленным взором снова встал бесконечный Тёмный Океан, полный мерцающих икринок-миров.

‒ Покажи мне! ‒ настойчиво потребовала она. ‒ Я хочу видеть! Хочу тоже заглянуть за пределы. Хочу знать, что там!

***

На станции царил безмятежный покой. Никто не спорил, не ходил из угла в угол, не возился с ботами. Все спали, кроме Юрки, напросившегося на внеочередное дежурство. Наталья, чья очередь дежурить выпала в этот раз, на столь неожиданное и щедрое предложение лишь недоумённо пожала плечами и уступила без всякого сожаления. Хочется парню поработать сверхурочно, пускай работает.