Сиреневая госпожа поместья Лундун

— Тебе пора забыть о своей прошлой жизни, — твёрдо проговорил Васт, наградив меня суровым взглядом. — Ты — Шиануся, Сиреневая госпожа поместья Лундун. Тебе шесть лет. Ты умна, упряма, и тверда в своих убеждениях. Ты хорошо представляешь, что такое правила и почему им необходимо следовать. Этого вполне достаточно, чтобы стать супругой чатьена.

Я смутилась от столь пылкой речи.

— Столько комплиментов, — несколько нервно рассмеялась я. — Я польщена. Однако твои племянники — Наследники. Если мы ищем возможного будущего бэкхрана поместья Лундун, то это должен быть хотя бы третий ребёнок в семье. — Мне в голову внезапно пришла дикая мысль, мурашками спустившаяся вдоль позвоночника. — Быть может, ты возьмёшь меня замуж?

Чатьен вздрогнул и посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

— Нет.

Я почувствовала лёгкое разочарование от столь категоричного отказа.

— Если мы хотим защитить тебя от чрезмерного внимания вихо, твой жених должен находиться за пределами поместья Лундун, — добавил Васт, очевидно, пытаясь смягчить свои предыдущие слова. — Я же не собираюсь в ближайшее время возвращаться на гору.

— Ясно, — я постаралась придать лицу нейтральное выражение, чтобы не показывать, насколько сильно меня расстроил ответ чатьена. На самом деле, если быть откровенной хотя бы с самой собой, раз уж особо выбирать не приходится, я бы предпочла именно Васта видеть своим мужем. Хотя бы потому, что мы почти одного возраста, и я не буду чувствовать себя так, словно совращаю ребёнка. — В любом случае, мне придётся приложить определённые усилия, чтобы произвести впечатление на возможных будущих свёкров. Ты говоришь, через три месяца Большой совет? Прекрасно. Это идеальная возможность ненавязчиво продемонстрировать меня как потенциальную невесту. И ты поможешь мне подготовиться.

13. Ученица чатьена

Я сидела за столом в гостиной в кэа и сосредоточенно выводила на пергаменте ровными рядами вертикальные и горизонтальные линии с точками — отрабатывала написание местных букв. За моей спиной, полностью оправдывая звание надзирателя, которое я ему дала в самом начале нашего знакомства, стоял чатьен Васт.

Моё ученичество длилось вот уже два месяца. За это время я, по меньшей мере, тысячу раз раскаялась в своём решении стать ученицей чатьена. Потому что Васт, обучавший меня во время моего пребывания в лине сразу после появления в этом мире, и Васт, ставший моим официальным учителем, были двумя абсолютно разными людьми. И если раньше я считала чатьена деспотом и тираном, то сейчас он превратился в настоящего кровожадного монстра, доводящего меня до нервного тика своей дотошностью и педантичностью.

— Слово «вихо» пишется без йоры, — сухо бросил чатьен.

Я на секунду замерла, а затем покорно зачеркнула вертикальную линию с точкой сверху.

— Приношу свои извинения, — проговорила я.

— Нет нужды.

Мы занимались правописанием с самого утра — а время уже приближалось к обеду, судя по тому, насколько высокого поднялось солнце за окном, — и я, мягко говоря, подустала. Пальцы, державшие кисть, задеревенели и, похоже, и вовсе срослись с ней, став единым целым. Однако, несмотря на очевидный дискомфорт, я и слова не сказала чатьену, прекрасно зная, что мои жалобы и нытьё не произведут на него ни малейшего впечатления и лишь растянут и без того кажущийся бесконечным урок.

— На сегодня достаточно, — дождавшись, пока я с грехом пополам допишу предложение, сказал Васт. — К завтрашнему дню прочитаешь три параграфа «Уложения поместья Лундун» и подготовишь пересказ с разъяснениями.

— Да, чатьен.

С облегчением вздохнув, я аккуратно отодвинула в сторону исписанный лист и положила ладонь с зажатой в пальцах кистью на край стола, тщетно пытаясь унять дрожь в плечевом поясе.

Спустя мгновение мне на плечи легли большие уверенные руки, от которых по всему телу за долю секунды распространилось приятное тепло, словно я погрузилась в горячую расслабляющую ванну. Боковым зрением я заметила слабое голубоватое свечение — Васт в очередной раз делился со мной своей магией.

— Ты хорошо потрудилась, — раздался над головой спокойный, ровный голос, наполненный мягкими, бархатными обертонами. — Я тобой доволен.

Я многозначительно хмыкнула на эту похвалу.

— С чего подобная щедрость? — прикрыв глаза и откровенно наслаждаясь массажем, спросила я. — Обычно от тебя доброго слова не дождёшься.

— Ты стараешься. Тебе тяжело, но ты продолжаешь заниматься. Упорство и прилежание достойны всяческого одобрения и поощрения.

То, каким безэмоциональным тоном это было сказано, вызвало у меня усмешку: всё-таки Васт был неисправим. Вроде вот только-только становится нормальным человеком, начинает демонстрировать какие-то эмоции, а затем — бац! — и снова робот. Впрочем, тем ценнее эти мимолётные проблески человечности.

Размяв мои многострадальные плечи, чатьен аккуратно взял мою ладонь и принялся осторожно освобождать кисть из плена сведённых судорогой пальцев.